Этикет и речь. Речевой этикет.
Вчитаемся в отрывок из сказа П. Бажова "Медной горы Хозяйка": "Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать — девка. Коса сиза-черная и не как у наших девок болтается, а равно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые".
Что это значит: по косе видать — девка?
Это социальный, этикетный знак принадлежности к незамужним женщинам.
Кроме признака героини, относящего ее к этой группе — девушек, о чем еще узнает читатель?
Во-первых, о времени действия — оно все-таки старое, дореволюционное;
во-вторых, о месте действия — это не столица, скорее всего, даже деревня.
Мы можем также сделать некоторые предположения и о принадлежности персонажа скорее к крестьянской, нежели к дворянской среде.
Одна коса за спиной — старинный знак девичества, которому строго, неуклонно надо было следовать.
Поведение человека "с одной косой" сопровождалось целым рядом социальных установлений, правил — одно можно, другое нельзя. Можно ходить на вечеринки, петь песни и танцевать с парнями, можно позволять провожать себя до дома... Но вот расплели косу на две (вспомним: "Рано мою косоньку на две расплетать"), обвили вокруг головы — это уже знак замужества. А при этом надо еще и не "опростоволоситься" — не появиться на людях с "простыми", не покрытыми головным убором волосами. Отношение окружающих к замужней женщине и ее поведение изменились: теперь нельзя танцевать на вечеринках и парням нельзя уже провожать ее.
Согласитесь, что при слове этикет в нашем воображении возникают некие придворные церемонии, о которых мы когда-то читали. Но приведенный пример показывает, что это не так: и крестьянка должна соблюдать свойственный ее обществу порядок поведения. Конечно, первоначально этикет возник как церемония демонстрации иерархической власти.
Вот как описывает В.Е. Гольдин в книге "Речь и этикет" пир при дворе монгольского хана Хубилая (по свидетельству Марко Поло): "На пиру великий хан за столом сидит вот как: его стол много выше других столов; садится он на северной стороне, лицом на юг; с левой стороны возле него сидит старшая жена, а по правую руку, много ниже, сыновья, племянники и родичи императорского роду; а головы их приходятся у ног великого хана; а прочие князья садятся за другие столы, еще ниже. Жены рассаживаются точно так же. Жены сыновей великого хана, его племянников и родичей — с левой стороны, пониже, а за ними, еще ниже, садятся жены баронов и рыцарей. Всякий знает свое место, где он должен сидеть по порядку, установленному великим ханом..."
А наше русское феодальное общество с местничеством — с правилами распределения должностей в зависимости от происхождения и строжайшим соблюдением положенных мест на княжеском, царском пиру! Э.В. Арова в книге "Будьте добры" рассказывает, что древнейшие сведения об этикете содержатся уже в "Поучениях Кагемни фараону Снофри", которым около пяти тысяч лет. Само же слово этикет возникло во Франции и употребляется со времен Людовика XIV.
В каждом обществе этикет постепенно развивался как система правил поведения, система разрешений и запретов, организующих в целом морально-нравственные нормы: оберегай младших, заботься о жене, уважай старших, будь добрым к окружающим, не обижай, не оскорбляй зависящих от тебя, будь трудолюбивым, совестливым — и т.д. и т.п.
Так этикет к этика объединяются: ведь недаром второе значение слова этика словари определяют как систему норм нравственного поведения человека, какого-либо класса, общественной или профессиональной группы.
Этикетных знаков великое множество в каждом сообществе. Они бывают общенациональными, бывают знаками социальной среды, или социальной группы, или узкого круга — и при этом всегда несут важную информацию: свой — чужой (не принадлежащий к среде, кругу), вышестоящий — нижестоящий, далекий — близкий, знакомый — незнакомый, желанный — нежеланный и т.д.
Вот такая сценка уже из наших времен, описанная в журнале "Вокруг света", может показаться интересной: "Издали слышен клаксон, среди гуляющих заметно волнение. Приближается большой лимузин. На одном из крыльев трепещет красный, с фиолетовым оттенком флаг с красным же крестом на белом фоне. Все вокруг приседают, а затем садятся на обочине со скрещенными ногами. На заднем сиденье лимузина виднеется массивная фигура — король Тубоу IV. Его положено приветствовать, усевшись со сложенными, ладонями. Это не просто обычай, это закон, соблюдение которого строго проверяется местными полицейскими.
И точно так же рядовые жители Тонга приветствуют аристократов". Таков этикетный знак приветствия короля на Тонга. А если ты так не приветствуешь его, значит, ты — чужой, принадлежишь другому обществу, другой нации.
Естественно, что этикет и речь связаны теснейше. Об этом прекрасная книга В.Е. Гольдина "Речь и этикет", уже упомянутая ранее. Манера речи, стиль, разрешение или запрет говорить одно и не говорить другое, выбор языковых средств как помета своей принадлежности к среде — все это заметно в наших повседневных речевых проявлениях. Показателен пример, который дает возможность пронаблюдать вхождение, проникновение в чужую среду с помощью исполнения принятых в той среде этикетных правил речи: "Я подождал в стороне — пока он освободится, пока отъезжающие скроются в вагоне, а провожающие рассредоточатся вдоль состава по окнам купе. И тут он вышел из тамбура, запыхавшись, суя чаевые в карман. Этакий рыжеватый детина, этакий хитрый кот с бегающими глазами. Я чуть было не допустил оплошность — едва не обратился к нему на "вы", да еще чуть не извинился за беспокойство.
— Привет, Утюг, как дела? — сказал я ему насколько возможно бесцеремонней.
— Дела, как в Польше: у кого телега, тот и пан, — бойко ответил он, точно мы с ним сто лет были знакомы" (Ч. Айтматов. Плаха). Ну, а употребил бы герой привычное для себя (свойственное собственным социальным признакам) вы к малознакомому — извините за беспокойство — и остался бы чужаком.