О жизни после смерти .К.Юнг.
Проблема соотношения между "вневременным человеком", то есть Самостью, и земным человеком во времени и пространстве озарилась для меня новым светом благодаря двум снам.
В первом из них, приснившемся мне в октябре 1958 года, я увидел из окна своего дома два чечевицеобразных диска, отливавших металлическим сиянием. Они стремительно влетели в узкую арку над домом и понеслись по направлению к озеру. Это были два так называемых неопознанных летающих объекта (НЛО). Затем появилось еще одно тело, летевшее прямо на меня. Это была идеально круглая линза, похожая на объектив телескопа. На расстоянии четырехсот или пятисот метров от меня тело на мгновение застыло неподвижно, после чего улетело вдаль. Сразу после этого воздух прорезало еще одно тело: подобие объектива с металлической насадкой, которая соединялась с ящичком − своего рода волшебным фонарем. Примерно в шестидесяти или семидесяти метрах оно зависло в воздухе, указывая прямо на меня. Я проснулся с чувством величайшего удивления. Еще когда я был в полусне, в моей голове мелькнула мысль: "Мы всегда думали, что НЛО − это наши проекции. А теперь оказывается, что это мы их проекции. Волшебный фонарь спроецировал меня как К. Г. Юнга. Но кто управляет этим аппаратом?"
Еще раньше мне приснился сон, касающийся проблемы соотношения Самости и "Я". В этом сне я шел пешком по узкой тропинке, пересекавшей холмистую местность; светило солнце, и было видно далеко во все стороны. У дороги стояла церковь. Дверь была приоткрыта, и я вошел. К моему удивлению, над алтарем не было ни образа Богородицы, ни Распятия; зато место, где я ожидал их увидеть, было необыкновенно красиво убрано цветами. На полу перед алтарем в позе лотоса сидел йог, погруженный в глубокую медитацию. Присмотревшись к нему, я понял, что у него мое лицо. Я в страхе проснулся и тут же подумал: "Значит, это он медитирует обо мне. Ему снится сон, и этот сон − я". Я знал, что стоит ему проснуться, как меня не станет.
Этот сон приснился мне после болезни в 1944 году. Он представляет собой притчу о том, как моя Самость уходит в медитацию о моем земном образе. Можно было бы сказать и иначе: Самость обретает человеческий облик, чтобы вступить в трехмерное бытие − по аналогии с тем, как человек надевает водолазный костюм, чтобы погрузиться в море. Отказываясь от существования в потустороннем мире, Самость выполняет религиозную функцию, на что указывает церковь из моего сна. В своей земной форме Самость может пройти через опыт трехмерного мира и благодаря выходу на более высокий уровень сознания сделать шаг в сторону более полного осуществления.
Фигура йога, судя по всему, олицетворяет мою бессознательную пренатальную целостность, тогда как образ Востока − как это часто бывает в снах − психическое состояние, чуждое и противостоящее нашему собственному. Подобно волшебному фонарю, медитация йога "проецирует" мою эмпирическую реальность. Как правило, мы видим эту причинную связь наоборот: в порождениях бессознательного мы обнаруживаем символы мандалы, то есть округлые и квадратные фигуры, выражающие целостность; каждый раз, желая выразить целостность, мы используем именно эти фигуры. Наша основа − это "Я"-сознание, а наш мир − световое поле, сфокусированное на нашем "Я". Именно с этой точки зрения мы смотрим на загадочный мир тьмы, никогда не зная, до какой степени видимые нам смутные тени вызваны к жизни нашим сознанием, а до какой − обладают собственной реальностью. Поверхностный наблюдатель готов удовлетвориться первым предположением. Но при более внимательном исследовании обнаруживается, что образы бессознательного, как правило, не порождаются сознанием, а наделены собственной реальностью и спонтанностью. Мы, однако же, рассматриваем их как всего лишь маргинальные, малосущественные феномены.
В обоих снах проявляется тенденция повернуть связь "Я"-сознания и бессознательного на сто восемьдесят градусов и представить бессознательное генератором эмпирической личности. Обращение этой связи дает понять, что, по мнению "другой стороны", наше бессознательное бытие есть реальность, а наш сознательный мир − своего рода иллюзия, то есть кажущаяся действительность, созданная для определенной цели и подобная сновидению, которое кажется нам реальностью в течение того времени, пока мы находимся в его власти. Ясно, что все это очень похоже на восточную концепцию Майя!