Однажды я забыла поздравить свекровь с днем рождения. В тот день капризничала еще совсем крошечная Тоня, муж разруливал производственный конфликт, а в городе стояла африканская жара. Короче говоря, смешались люди, кони, заботы, и о юбилее вспомнила, когда выкатилась луна. Мы сидели на кухне, пили чай, хрустели окаменевшим печеньем и беседовали, не шибко вникая в предмет разговора. Неожиданно меня окатило, словно кипятком:
– Какое сегодня число?
– Четырнадцатое...
В голове лопнул не то нерв, не то пружина. Андрей, как оказалось, тоже забыл, и его лицо побледнело до синевы. Протянул мобильник со словами:
– Начинай ты, а я подключусь.
Мама ответила на десятом гудке чужим заиндевевшим голосом. Я стала нести несусветную чушь и травить байки. Врать, что решили продлить ей праздник, так как звонки и визиты уже наверняка иссякли, а тут мы с очередной порцией шуток и сердечных пожеланий. Наконец-то мы ее развеселили, худо-бедно поздравили и остались с разъедающим чувством вины.
На днях гостили у моих родителей. Пообедав, бабушка с Тоней отправились спать, а я устроилась с компьютером на кухне в надежде закончить срочный текст. В этот момент папа вернулся из сада и присел напротив. Видимо, очень хотелось поговорить.
Неважно о чем: о политике, вопиющих ценах на газ, о соседе, купившем пасеку или о мучнистой росе, поразившей яблоню. Я, не поднимая головы, танцевала пальцами на клавиатуре и не считала нужным прерваться. Он посидел с чашкой остывшего чая, покивал своему отражению, отрезал кусок булки и направился к двери. В этот момент опомнилась:
– Папа, в холодильнике есть торт.
Он с грустью улыбнулся:
– Мне с хлебом привычнее.
Вот и все. Короткий житейский эпизод и тонны разъедающей тоски.
Знакомая рассказывала, как однажды в качестве художественного эксперимента разрисовала лицо подружке кондитерским кремом, а на следующий день та заболела ветрянкой. Художница достаточно долго испытывала укоры совести, решив, что именно она со своей креативной живописью спровоцировала вирусное заболевание.
Соседскую девочку, которая занималась в музыкальной школе и играла по пять-шесть часов в день, мечтая о карьере пианистки, бабушка часто упрекала в редких визитах:
– Что, совсем некогда? Может, хоть на могилку придешь?
После этих слов внучка всхлипывала, закрывала «прелюдии с фугами» и ехала в сторону дачного поселка.
Многие, вышедшие на пенсию, мамы сожалеют, что мало играли со своими детьми.
Выросшие дети испытывают дискомфорт из-за редких визитов к постаревшим родителям.
Круг прочно замыкается, безжалостно разрушая каждого, и прожорливые «червяки» вины поедают человеческие души, будто не эфемерную субстанцию, а что-то вполне осязаемое, к примеру мякоть сладких слив.
На самом деле, в каждой жизненной ситуации мы поступали так, как могли и умели, а совесть чаще всего мучает совсем не виноватых.
© Ирина Говоруха