[Маруся]

***
Войдя в номер, Ракеш сразу же занял стул, развернувшись спиной к свету, и теперь Манфреду, который находился напротив окна, было плохо видно его лицо.
- Значит, все-таки решили прогуляться?
Манфред краем глаза посмотрел на сумку - вроде бы лежит там, где он её и оставил.
- А вы против?
- Нисколько. Наоборот, общение вам сейчас только на пользу. Память быстрее вернётся, если вы не будете абстрагироваться от внешнего мира. Ну, рассказывайте, как вам удалось уйти из отеля незамеченным.
- Зачем? Вы и так наверняка всё знаете. Ракеш рассмеялся.
- Кажется, вы мне не доверяете, Лист.
- Я никому не доверяю.
- Хорошо, давайте начистоту. Я знаю, как вы выбрались из окна клиники. Знаю, как добрались сюда и устроились в отеле. Знаю, что вчера ночью у вас в палате был гость. Знаю также, что в кармане вашей куртки заряженный пистолет, а у меня, - Ракеш встал и вывернул карманы брюк, - а у меня нет.
- Ну и как я могу вам доверять, если вы следите за мной?
- Это в целях вашей же безопасности.
- Хотите сказать, что при случае сможете мне помочь?
- Ну, возможно... Скажите лучше, приступы головной боли у вас были? Манфред кивнул.
- Хорошо. Вы вспомнили что-нибудь?
- Кое-что.
- А именно?
- Я знаю русский. Прочитал вывеску на улице. Там было что-то про русскую еду... Закуски, кажется.
Ракеш откинулся на спинку стула. Если бы Манфред мог хорошо видеть лицо собеседника, то наверняка бы заметил, что Ракеш несколько озадачен.
- Что-то ещё?
Манфред подумал, что не стоит рассказывать Ракешу об Эйгере. И даже о тех странностях, которые он замечал в одежде и поведении людей. Пускай сначала Ракеш выполнит своё обещание.
- Вы сказали, что знаете, почему меня хотят убить. Кроме того, мне позарез охота узнать, почему вы так обо мне печётесь, Ракеш.
- Вы чего-то не договариваете, Лист. Вы наверняка вспомнили нечто важное. Как я могу быть с вами откровенным, если вы скрытничаете?
- Как знаете...

Манфред встал и сделал вид, что не собирается дальше вести разговор. Сбросил сумку на пол и лёг на постель, как был - в одежде. Ему и в самом деле захотелось тут же закрыть глаза и уснуть, так что и притворяться почти не пришлось. Видимо, достоверность его поведения заставила Ракеша заёрзать на стуле. Манфред уже проваливался в сон, когда почувствовал, что рядом с ним на постель упал какой-то предмет. Он открыл глаза и посмотрел сначала на Ракеша, а потом на одеяло.

- Знакома вещица?
Ракеш, предвкушая реакцию Листа, улыбался. На тёмном силуэте его лица Манфред различил два ряда белых зубов и белки глаз - вылитый Мефистофель. Не хватало только дыма из ноздрей.
"Этот чёрт опять разбрасывается козырями", - подумал Лист и взял в руки металлический стержень с насечками на одном конце и небольшим кольцом на другом. Внимательно рассмотрел.
- "Морковка", - сказал он.
- Что?
- Ледовый крюк. "Морковка", - повторил Манфред.
- Для страховки на ледниках.
- Пиковая восьмёрка.
Манфред усмехнулся. Сел на кровати, продолжая вертеть в руках крюк. Ракешу определённо удавались его фокусы. Но Лист не спешил рассказывать ему о том, что вспомнил в кафе. На этот раз он хотел вытянуть из Ракеша больше ответов, поэтому, как мог, растягивал время. И, как оказалось, не напрасно.
- Могу сказать, что "морковка" эта не совсем свежая, Лист.
- В смысле... - Этот крюк изготовлен ещё до Второй мировой... Прошу прощения, вам это ни о чём не говорит.
- Я не совсем понимаю...
-Сейчас объясню. Такими крюками не пользуются уже лет пятьдесят, если не больше.
Манфред ещё раз взглянул на крюк. Взвесил, переложил из одной руки в другую, как будто ждал от видавшей виды железяки ответов на вопросы. Определённо, металл ожил в его руке. Появились звуки, картинки. Ракеш хотел сказать ещё что-то, но Манфред остановил его жестом руки и закрыл глаза.
Палатка была пуста. Наверное, Вилли и Эдди ушли ещё до восхода, не разбудив его. Он прошёлся по лагерю, поговорил с итальянцами. Так и есть: австрийцы ушли часа в четыре утра, а Курц и Хинтерштойссер вышли из лагеря и того раньше - в два часа ночи. Фред оглядел палаточный городок. То, что французы и итальянцы отказались от восхождения, нисколько его не радовало. Наоборот, он чувствовал себя в этой компании неудачником и трусом. Судя по времени, от начала подъёма прошло уже больше четырёх часов, и обе группы должны были быть как раз у Красного Зеркала. Фред заслонился ладонью от солнца и посмотрел в сторону горного отеля. Можно попытаться выпросить у кого-нибудь из туристов телескоп или хотя бы бинокль, чтобы понаблюдать за восхождением со смотровой площадки. Вся площадка была заполнена газетчиками и просто зеваками, телескопов на всех не хватало, и какое-то время Фред слонялся в толпе, изнывая от нетерпения и глядя по сторонам. За одним из столиков он заметил офицера. Тому, видимо, наскучило наблюдать за альпинистами, и он неспешно потягивал пиво из кружки с гербом Берна. Прямо перед ним на столе лежал полевой бинокль.

- Вы разрешите, герр лейтенант?
- Конечно.
Равнодушно пожав плечами, офицер протянул вожделенный бинокль Фреду. Как раз вовремя, потому что Хинтерштойссер пытался пройти траверсом под Красным Зеркалом. Подняться вертикально в этом месте не позволяла совершенно гладкая и отвесная стена Зеркала. Фред увидел, что Вилли и Эдди теперь идут в одной связке с немцами. Видимо, в процессе восхождения они решили объединиться. Андреас Хинтерштойссер маятником раскачивался из стороны в сторону, затем резким толчком переместился далеко влево и ухватился за выступ. Многие, находившиеся на смотровой площадке, зааплодировали, и Фред, оторвавшись от бинокля, посмотрел в сторону офицера. Тот встал было из-за столика, но тут же махнул рукой и плюхнулся обратно, ухватившись за пивную кружку. Тем более что рядом с ним уже сидела молоденькая остроносая фройляйн.
- Наслаждайся, - сказал он Фреду и положил руку на плечо девушки. Ф
ред снова припал к окулярам. Андреас закрепил верёвку, и остальные трое альпинистов прошли по пути, проложенному Хинтерштойссером.
- Если так и дальше пойдёт, то днём они уже будут мочиться с вершины Эйгера, - пошутил один из газетчиков, наблюдавший за восхождением в мощный телескоп. За спиной Фреда раздался смех, и кто-то из присутствующих добавил:
- Фюрер сказал, что в Альпах осталось только две проблемы: Северная стена Эйгера и Шушниг. Ну, с первой проблемой, надеюсь, завтра будет покончено, а как быть с канцлером?
По толпе прокатился хохот. Фред поморщился. Смех и пустая болтовня репортёров его раздражали. Частично из-за того, что он сам был тирольцем, но гораздо больше по другой причине - кто-то из альпинистов снял перильную верёвку, проложенную Андреасом. Казалось бы, ничего серьёзного не произошло, они наверняка будут спускаться другим, более лёгким маршрутом.
Фред, как мог, успокаивал себя, но холодок тяжёлого предчувствия зародился в его душе. Во второй половине дня снег на вершине начал таять, и падал вниз вместе с вмёрзшими в него кусками скальной породы. Один из альпинистов попал под камнепад и теперь передвигался с большим трудом. Фред долго не мог разобрать, кто именно, но когда вся связка разбила бивуак на небольшой площадке первого ледника, он с уверенностью мог сказать, что это был Вилли. Вилли Ангерер. Фред опустил бинокль и обернулся. Офицера и его спутницы за столиком уже не было. На сегодня интрига была закончена. Теперь им придётся заночевать на Эйгере, завтра все четверо будут на вершине. Часа четыре займет спуск по восточному склону, может, меньше. Значит, завтра вечером они вернутся в лагерь.

Фред прошёл вдоль невысокой ограды и остановился в двух шагах от группы альпинистов, беседовавших с местным гидом. Тот отвечал с важным видом и при этом пыхтел в пышные усы, пожимая плечами при каждом вопросе независимо от того, знал ответ или нет.
- На сегодня всё, насколько я понял? Вершина откладывается? - спросил один из парней, самый молодой из всех.
- Будут ночевать на леднике.
- Верёвку зачем сняли?
- Может, лишней нет... Не знаю.
- Зря сняли, - мрачно сказал кто-то из альпинистов.
- Возвращаться тем же путём придётся. Время потеряют.
- С чего ты взял? Спустятся по восточному склону.
- Да куда там...
Австриец еле ногами ворочает. Они вверх не пойдут, это точно. Рампу им не одолеть.
"Пойдут. Надо знать Вилли", - подумал Фред, но промолчал. Вмешиваться в разговор не хотелось, и он направился в палаточный городок.

Манфред выронил крюк, который с глухим стуком ударился об пол. Ракеш всё так же сидел на стуле спиной к окну. Казалось, он даже позу не поменял, настолько внимательно следил за Манфредом. Наконец решился нарушить молчание.
- Как "морковка"? Сработала?
Манфред поднял с пола ледовый крюк и бросил его в сумку. На глаза ему снова попался небольшой пластиковый шприц. Он решил не говорить Ракешу ничего, пока не выяснит, насколько ему можно доверять. Лист вытащил шприц, достал вальтер и направил ствол на Ракеша. Тот улыбнулся и развёл руками.
- Да, давайте добавим сцене трагизма. Послушайте, Лист... Чёрт!
Манфред сделал несколько шагов к двери, продолжая держать Ракеша на прицеле.
- Я не собираюсь вас убивать, кем бы вы там ни были. Я просто хочу, чтобы вы оставались в номере, пока я не вернусь в отель. И не нужно за мной следить, Ракеш. Я вернусь... Обещаю.
Лист дернул за телефонный шнур, вырвав с корнем розетку, спрятал пистолет и вышел.

***
В ближайшей больнице ему просто отказали и даже не назвали причины. В аптеке, что попалась на пути, не оказалось оборудования и необходимых реагентов, но стоявшая за прилавком миловидная девушка окликнула Манфреда, когда он уже толкнул стеклянную дверь на улицу. Вышла из-за витрины и почти побежала по залу, поскользнувшись перед самой дверью. Листу пришлось придержать её за локоть.
- Вот, - девушка поправила волосы и протянула Манфреду небольшой листок, - это независимая коммерческая лаборатория, тут неподалёку. Думаю, они смогут вам помочь.
- Спасибо.
Манфред взял визитку и, воспользовавшись паузой, внимательно рассмотрел девушку. Брюнетка с короткой стрижкой. Тёмные глаза и тонкие брови. Её можно было назвать стопроцентной красавицей, если бы не слегка крупноватый для её лица нос. Выйдя на улицу, Манфред оглядел зал аптеки через прозрачную витрину. Увидел, как девушка повернулась в его сторону и улыбнулась. Манфред обернулся ещё раз, когда поворачивал за угол, решив, что обязательно вернётся сюда, если, конечно, обстоятельства позволят.

Через пару кварталов он отыскал нужный адрес, вошёл и направился к невысокой стойке в углу холла. Вся процедура заняла не больше четверти часа. В приёмную вышел пожилой мужчина, в одной руке он держал шприц, в другой - лабораторное заключение, которое тут же протянул Манфреду.

- Что там? - спросил Лист, одновременно пытаясь разобрать мелко отпечатанный текст.
- Пентотал, - ответил мужчина, - довольно сильный наркотик. Относится к препаратам для внутривенной анестезии. Практически отсутствуют побочные эффекты... Ну, если вводить небольшую дозу. Жирорастворимый... Что ещё?
- Убить при помощи него можно?
Мужчина пожал плечами и уставился на Манфреда. Поправил очки и засунул руки в карманы халата. Листу показалось, что тот несколько напуган и нервничает.
- Я вас не понимаю.
- Если ввести весь шприц? Можно ли убить? Что непонятного?
Мужчина надул щёки и несколько раз покачнулся взад-вперёд на каблуках. Вытащил руки из карманов и, не придумав, что с ними делать дальше, сцепил их за спиной.
- Нет. Количество может повлиять только на скорость получения нужного эффекта.
- Какого эффекта? - Манфред уже начинал терять терпение.
- Ну, замедление реакций организма, я не знаю... Пе-перед операцией. Как вам ещё о-объяснить?
От волнения мужчина начал заикаться.
- Снотворное?
- М-можно и так сказать.

***
Манфред открыл дверь и неслышно вошёл в номер. Ракеш сидел за столом, раскачивался и перебирал пальцами белые блестящие чётки. Глаза его были закрыты, губы беззвучно шевелились. Манфред кашлянул в кулак, и Ракеш приоткрыл один глаз. Приподнялся, спрятал в карман чётки и снова опустился на стул. Лист разместился напротив.
- Быстро вы...
Манфред не ответил. Достал из кармана шприц, положил на стол. Пристроил рядом вальтер. Даже с предохранителя снял для убедительности. Ракеш рассеянно следил за Листом, демонстрируя полную незаинтересованность.
- Как вы объясните вот это? - спросил Манфред и кивнул на шприц.
- Я не знаю, о чём вы... - Знаете!
- Послушайте...
- Я только что сделал анализ. Это не яд, Ракеш.
- И что?
- И что! Меня никто не собирается убивать, вот что! Так что им от меня нужно? Наверное, то же, что и вам, я правильно понял?
Ракеш облокотился на спинку стула и задумался, играя желваками. Наконец после продолжительного молчания он хлопнул по столу ладонями.
- Хорошо. Я расскажу вам всё, что мне известно на сегодняшний день. Но у меня есть одно условие...
Манфред отрицательно замотал головой и накрыл ладонью вальтер.
- Что? Вы не согласны? Это, между прочим, мой пистолет... - Ракеш указал на вальтер, - не забывайте об этом.
- Я помню. - Послушайте, я вытащил вас из клиники. Я...
В этот момент Манфред во второй раз за сегодняшний день почувствовал сильный спазм и схватился за голову обеими руками.

Сколько сейчас? Часов пять, возможно - полшестого. Было ещё довольно темно, и он несколько раз чуть не свалился на дно небольшого обрыва. Наконец, выбрал место, с которого Эйгер будет как на ладони. Сегодня до полудня все четверо должны были пройти первое ледовое поле. Фред знал, что Вилли и Эдди собирались преодолеть ледник шириной в полкилометра за пять, максимум шесть часов, по сотне метров за час. Но сейчас было видно, что дела Вилли совсем плохи, и к десяти утра группа и до середины ледника не добралась. После небольшого отдыха альпинисты начали медленно спускаться.
К полудню они были в начале второго ледового поля и ещё полдня потратили на то, чтобы спуститься к Красному Зеркалу. Но верёвка, по которой они вчера прошли траверс, была опрометчиво снята. Фред видел, как в течение следующих трёх часов Андреас совершал одну попытку за другой, но зацепиться за противоположную сторону выступа так и не смог. Последние попытки Хинтерштойссера пройти тридцать метров траверса в обратную сторону Фред уже не мог разглядеть из-за окутавшего Эйгер тумана.
К вечеру погода окончательно испортилась, и начался снежный буран.
Через минуту снег был везде, теперь Фред не видел ни отеля, ни палаточного городка. Он чувствовал, как раскалывается от невероятной боли его голова. Опустил глаза, но не смог разглядеть ни земли под ногами, ни собственных ботинок. Кто-то сильно трясёт его за плечи.

- Манфред! Манфред!
На этот раз воспоминания были настолько реальными, что Листу показалось, что он всё ещё находится в Альпах. Открыл глаза. Ни снега, ни ветра. Номер отеля, Ракеш. Он что есть силы трясёт Манфреда за плечи. Головная боль постепенно растворяется, уходит. Манфред пришёл в себя и непроизвольно выдохнул. Ракеш всё ещё стоял рядом, наклонился, заглядывая Листу в глаза.
- Что вы видели?
- Ничего, - получилось еле слышно, безвольно.
- Лист, не пытайтесь меня обмануть. Только я один могу вам помочь, слышите?
- Отстаньте...
- Манфред!
- Хорошо! Имя Вилли Ангерер вам о чем-то говорит? - спросил Лист. Ракеш отрицательно покачал головой.
- А Тони? Тони Курц?
- Нет. -
Может быть, Хинтерштойссер?
Ракеш сделал жест рукой, как будто пытался поймать ускользающую мысль. Щёлкнул пальцами и указал на Манфреда.
- Точно! Это альпинисты. Они погибли в тридцать шестом в Альпах. Манфред был прекрасно осведомлён о том, какой сейчас год. Ещё в клинике, расписываясь в бланках после осмотров, он увидел дату. Не придал тогда этому значения, отложилось в памяти и всё.
Получалось, что в тридцать шестом он просто не мог присутствовать при тех событиях - это выглядело бы как полный бред, абсурд! Тогда откуда такие явные образы? Откуда у него возникло ощущение полной сопричастности с происходящим в горах? Манфред вспомнил и о более реальном предмете - ледовом крюке, который лежал на дне сумки. То, что Лист до аварии был альпинистом, теперь не вызывало сомнений. Значит, он хорошо знал историю восхождений, наверное, так.
Ну да, это всё объясняет. Как профессионал он не мог не интересоваться такими подробностями, по-другому и быть не могло. И крюк - это тоже вполне объяснимо: вещица досталась ему по наследству или в подарок... Нашёл при восхождении, вытащил из расщелины... Да, господи, вариантов - море. Обо всём увиденном Манфред рассказал Ракешу. В любом случае, какие бы цели ни преследовал его новый знакомый, он был единственным человеком, который оказывал ему реальную помощь.
Возможно, рассчитывая в итоге на определенную плату, но это не имело значения. По крайней мере, на сегодняшний день.

Ракеш продолжительное время молчал, раздумывая над тем, что услышал. Наконец произнёс: -
Ну что же, всё сходится. Я ведь не зря привёз вас во Франкфурт. Можно, конечно, и рассказать, но будет лучше, если вы всё увидите своими глазами.