[ivettalen]

В Америке до сих пор сохранилось село, где говорят по-русски

Маленький посёлок стоит под угрюмым северным небом на берегу холодного залива, а живут в нём всего-то 800 человек.
В центре села рядом с простенькой деревянной церковкой притаилось небольшое старое кладбище, где на крестах сплошь незамысловатые русские фамилии –
Осколковы да Квасниковы
Только вот находится посёлок не в российской глубинке, как бы ни напрашивалась такая мысль, а на другом конце света – на Аляске.
Несмотря на то что она вот уже полтора века принадлежит США, в Нинильчике до сих пор продолжают говорить по-русски.

Пока его жителям не собираются выдавать российские паспорта. Но их корнями и связью с исторической родиной уже заинтересовались в РАН.

Наверное, только беспробудно тёмный человек никогда не слыхал о русской Аляске,
не обсуждал историю её продажи Америке и стоимость сделки.

Есть версия, что Аляска была не продана, а сдана в долгосрочную аренду.

Причём деньги за это Россия так и не получила.

О Нинильчике же знает разве что небольшая группа учёных-лингвистов.

Место это, по их словам, абсолютно уникальное.

Нигде в мире больше не существует такого, чтобы в течение целого столетия язык бытовал и развивался абсолютно самостоятельно, в полной изоляции от оригинала.

Исследованием этого курьёза на протяжении многих лет занимаются профессор МГУ Мира Бергельсон и доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН Андрей Кибрик.

Впервые они побывали в Нинильчике ещё в 1997 году и с тех пор не раз выезжали туда с экспедицией.

За годы работы лингвистам удалось описать фонетику нинильчикского диалекта, разработать орфографию на основе латиницы (кириллицы носители диалекта не знают), описать грамматические особенности и собрать внушительный архив аудио- и видеозаписей.

Сегодня исследователи подводят итоги и заканчивают составление словаря этого своеобразного наречия.

Нинильчик был основан русскими колонистами в далёком 1847 году.

В посёлке осели бывшие служащие Русско-Американской компании, вышедшие на заслуженный отдых.
Они промышляли рыбной ловлей, женились на местных женщинах и налаживали быт по образу и подобию своей такой близкой и вместе с тем далёкой родины.

Век русского Нинильчика оказался короток: в 1867 году, как известно, Аляска была продана Америке.

А вот русские аляскинцы остались. И продолжили жить, как прежде: ходили в свою церковь, учили детишек родному языку в местной школе. Последняя просуществовала вплоть до 1917 года, после чего ей на смену в рамках актуальной на тот момент политики ассимиляции коренных и малых народов в посёлке появилась школа американская.

В результате из детишек начали всячески выбивать русский дух:

за попытки разговаривать на родном языке малышам намыливали – нет, не шею – язык, что, согласитесь, ещё менее приятно.

Однако же окончательно убить русский язык «ассимиляторам» не удалось – жители посёлка продолжали общаться на нём меж собой.

«Мы не знаем других случаев существования русского языка в качестве родного для значительного количества людей в таком отдалении и так долго», – свидетельствует Мира Бергельсон.

И всё же оторванность от исконной языковой среды сказалась на нинильчикцах.

Окажись сегодня в посёлке русский турист, он сперва встрепенётся, услыхав знакомую речь.
Но спустя минуту задастся вопросом: «На каком языке говорят эти люди?»

«Вомарак» и «дедушка камар»

Язык – это живой организм и, как любой другой живой организм, он подвержен мутациям, откликаясь на внешние воздействия и внутренние потребности, которые неизбежно возникают в процессе его существования.

В результате в нинильчикском диалекте русского сегодня слышны русифицированные заимствования из английского языка,
отголоски эскимосских, алеутских и атабаскских наречий.

Хотя более 70% диалекта жителей посёлка всё же составляют обычные русские слова, подвергшиеся некоторым фонетическим трансформациям, но абсолютно узнаваемые:

агорот,
бутилка,
бабачка,
остраф,
мишок,
трава,
скаска.

Отдельные слова всё же изменили своё значение:

например,

шайкой здесь называют ночной горшок,

дёсна – это челюсть,

а башка – череп.

Некоторые же слова, распространённые в русском языке XIX века, но практически исчезнувшие из современного, «застряли» в нинильчикском.

К примеру, раньше широко употреблялось слово стружить, то есть строгать, снимать стружку, а в Нинильчике струшем называют рубанок.

Ну а такие слова, как чухня (финн) или чихотка (туберкулёз), и вовсе не требуют объяснений.

Некоторые словечки немного «сместились» и стали напоминать «детский» язык:
калишок – кошелек,
вомарак – обморок,
мужиканиц – музыкант.

А крупный комар на местном диалекте называется

очень внушительно: дедушка камар.

За полтора века утрачен и средний род существительных, отчасти пропал и женский род:

поселяне говорят мой дочь пришёл, краснай смародина, евонай мать и т.д.

Но, несмотря на все эти особенности, в целом старожилы Нинильчика говорят на вполне узнаваемом и понятном русском языке.

Увы, как это ни прискорбно, но аляскинский русский всё же обречён:

его последним носителям перевалило за 75 лет, да и они на родном языке разговаривают только между собой.

Тем важнее работа российских учёных по сохранению уникального диалекта, пусть даже лишь в виде словаря.

Можно, конечно, отнестись скептически:

мол, зачем изучать да ещё составлять словарь какого-то далёкого умирающего наречия, на котором через 20 лет уже некому и не с кем будет посудачить.

Но изучают же люди мёртвые языки, расшифровывают таблички с

древними письменами – и начинают лучше понимать жизнь давным-давно

канувших эпох.

Конечно, аляскинский русский не сравнить с такими царями мира мёртвых языков, как латынь, древнегреческий, древнерусский или санскрит, которые в определённом смысле всё же до сих пор «живее всех живых».

И всё же жаль терять и эту хрупкую веточку на мощном стволе «великого и могучего» русского языка.

Тем более что веточка эта проросла в далёкой дали, в холодных землях и остаётся одним из последних живых напоминаний о том, что существовала некогда Русская Америка.