Чудесные истории.

[Маруся]

Белякова Надежда - Ангел.



Жил на свете человек, веселый и добрый. Напевал песенки, гулял и много шутил. Так текли дни его бесшабашной молодости.
Однажды увидев груду камней около реки, он живо представил себе, какой величественный собор можно из них построить. Как любовались бы им люди, гуляя вдоль реки, приводили сюда детей, влюбленные пели бы песни… С этими приятными мыслями он заснул. Легко и сладко.

Проснулся от того, что щебетали птицы. Наблюдая за их полетом, он размечтался о том, как было бы чудесно придумать и сделать крылья, чтобы летать, приветливо помахивая смешливым и румяным соседкам.

Совсем было придумал, но отвлекся.
Красивый полевой цветок в предчувствии наступающей прохлады складывал лепестки, защищая хрупкие тычинки. Задумался человек: как мудро устроен этот цветок. Хорошо бы наши жилища, как этот цветок, могли сохранять тепло ушедшего дня в ночи.
Впрочем, и от этих размышлений он легко отвлекся, наблюдая за повадками птиц и зверей. Движение туч и непрестанное течение рек, – все восхищало его красотой заложенного смысла.
Поэтому, как вы уже догадались, не нажил он ни богатств, ни добротного дома, ни семьи, ни детей. Так и пролетели годы, как дни.

Однажды, разглядывая в зеркале свое отражение, он увидел, что уже мало напоминает того добродушного, румяного весельчака. Лицо избороздили глубокие морщины, седые волосы опускались до плеч. И подумал человек: «Ах! Как славно было бы изобрести эликсир молодости, чтобы люди жили вечно!» И улетел бы высоко в своих мечтах, да вдруг заметил, что не один он отражается в потускневшем зеркале. За его спиной стоит светлокрылый ангел.
Улыбка на лице ангела, печальная и светлая, была очень похожа на улыбку покойной матушки. Глаза такие же нежные, голубые. Они встретились взглядами. Ангел потупил взор, покачал головой так, что горечь и отчаяние охватили душу старика. Он понял, что хотел сказать ангел: «Пора!»
Человека захлестнуло раскаяние за бесцельно прожитые годы. Теперь он уже ничего не создаст в благодарность за счастье рождения, ничем не осчастливит людей.
– Не горюй! – прошептал ангел. – Создатель ждет тебя. Он печалится в сердце своем оттого что люди, занятые наживанием богатств и славы, в жалкой попытке запастись счастьем на всю жизнь, которую частенько путают с вечностью, не находят времени заметить Его старания, Его заботу. Им кажется, что они сами всего добились. Сами. Сами. Они не замечают дарованной красоты.
И только в твоей душе находил Он живой отклик, восторг и благодарность.

– Но я мог бы столько создать в этом прекрасном мире. Мог помочь людям увидеть красоту вечного праздника божьей благодати, восхититься творением и милостью Создателя! – рыдал человек.

– Ах, это! – рассмеялся ангел. – Об этом не печалься. Только Создатель решает, стать ли камням собором, или лежать бесформенной грудой. Помнишь – ты хотел быть крылатым и летать?
И человек почувствовал, что за спиной выросли крылья. И увидел в зеркале, что это действительно прекрасные крылья, такие же, как у ангела. И взглянул с нежностью и печалью на лежащего на полу старика. Но тот не ответил ему улыбкой, потому что уже не мог ответить.
Две неярко светящиеся точки, одна впереди, другая чуть позади, полетели, теряясь среди звезд. Они летели туда, где высится собор, сложенный из множества прожитых жизней.
Но, впрочем, это мог быть всего лишь сон одинокого старика в рождественскую ночь.

[Маруся]

Про ворону


Одна ворона глядя на то как на юг собирается стая гусей. Решила лететь с ними.
Вожак стаи, узнав про это, строго смотря на Ворону сказал:
- Ворона, ты же птица неперелётная! Как ты собираешься лететь?
На что получил ответ:
- Отстань! Я большая! Я сильная! Я всё смогу! Я всё сумею!
- Ну будь по-твоему, полетим-посмотрим!

Утром стая полетела на юг, а вместе с гусями полетела и наша героиня. Когда пришло время останавливаться на ночлег, угадайте, кого не было дольше всех?!…. Да, вы абсолютно правы! Её не было час, другой, третий… Наконец, когда солнце уже почти село, возле стаи приземлилась уставшая, голодная, взъерошенная Ворона.

Вожак снова подошёл к ней и сказал:
- Ворона, подумай! Ты птица не перелётная, а нам через море лететь 3 дня без остановки. Не долетишь ведь!
- Отстань! Я большая! Я сильная! Я всё смогу! Я всё сумею!

Утром стая вновь встала на крыло и продолжила путь.
Через 3 дня после того как стая окончила свой перелёт за морем, на горизонте появилась маленькая точка. Да! Это была та самая Ворона!
У неё был жуткий вид! Мокрая, язык на плече, половины перьев нет, от хвоста осталось лишь перо! Ворона шлёпнулась возле стаи не в силах перевести дыхание и вымолвить хоть слово.

Гуси собрались возле неё и вожак сказал:
-Да, ворона! Ты действительно, Большая! Ты Сильная!!!
- Отстань! Я большая! Я сильная! Но какая же я всё-таки д-у-у-р-а!!!

[Маруся]

Жена вернулась домой раньше обычного и обнаружила мужа в постели
с весьма привлекательной молодой особой.
И была столь потрясена увиденным, что вначале расплакалась,
а потом заорала на мужа:
-Ах ты, неблагодарная свинья! Как ты посмел поступить так со мной,
верной супругой и матерью твоих детей! Все, я ухожу!
И немедленно требую развод.

Муж выслушал ее и ответил:
-Подожди минутку, любимая, и я объясню тебе, что произошло.
-Ладно, давай, выкручивайся, только имей в виду, это последнее,
что я готова услышать от тебя.

Ободренный предоставленной ему возможностью,
муж начал оправдательную речь:
-Дорогая, ну, я собирался садиться в машину, чтобы ехать домой,
и вот эта молодая женщина попросила меня подвезти ее.
Она выглядела такой беззащитной и несчастной,
что я пожалел ее и усадил в машину. По дороге я обратил
внимание, какая она худая, грязная и плохо одетая.
К тому же, как она сказала, уже три дня ничего не ела.
Из сострадания я привез ее к нам и напоил горячим шоколадом,
от которого ты отказалась по той причине, что от сладкого толстеешь.
А эта бедняжка выпила все залпом.

Она была грязной, и неудивительно, что я предложил ей принять ванну.
Пока она мылась, я увидел, что ее одежда в дырах и выкинул
ее на помойку. Далее я подумал, во что бы ее одеть,
и дал ей модные джинсы, которые ты не надевала четыре года,
ссылаясь на то, что они тебе тесны. Также отдал ей нижнее белье,
которое подарил тебе на годовщину нашей свадьбы, и которое
ты отказалась носить, сославшись на мой дурной вкус.

Еще я нашел для нее сексуальную блузку, рождественский подарок
моей сестры тебе, и ты нарочно ее не носила, лишь бы насолить ей.

Наконец, я отдал этой женщине пару твоих туфель, которые ты приобрела
в дорогом бутике и ни разу не надела, потому что на службе у кого-то
были точно такие.

Супруг перевел дыхание и продолжал:
-Женщина была так благодарна мне за понимание и заботу, что,
когда я проводил ее до дверей, она обернулась ко мне со слезами
на глазах и попросила:
-Скажите, пожалуйста, а у Вас есть что-нибудь еще, чем не пользуется
ваша жена?

[Маруся]

Счастливая курица

Однажды вор залез в чужой курятник и украл курицу, когда он убегал, то опрокинул лампу, и курятник загорелся.
Курица смотрела назад и, видя огонь пожара, понимала: он спас ей жизнь.

Когда вор откармливал курицу пшеном и хлебом, курица понимала: он о ней заботится.

Когда вор скитался из города в город, пряча курицу за пазуху, курица понимала: он ее любит.

Когда курица увидела, что вор замахнулся ножом, она поняла: он хочет покончить жизнь самоубийством.
Она прыгнула на нож и прикрыла вора своим телом. И умерла счастливой.


Петр Мордкович

[Маруся]

Божья коровка

Среди прекрасного, полного ярких красок Божьего мира жила маленькая серенькая букашка. Никто не замечал её, и она очень страдала от одиночества. Букашка очень много трудилась. Она боролась с полчищами злой, вредной тли. Она помогала всему живому, но никто не ценил её усилия. Все другие насекомые очень гордились своими яркими цветами и не обращали на неё никакого внимания, а колорадский жук всё время насмехался над ней.

Так жила маленькая букашечка и горевала: "Как же так! Бог такой мудрый, такой щедрый неужели он не даст немного красок и мне?"

Утром она проснулась от ласкового прикосновения. Это доброе солнышко гладило её своим лучиком и приговаривало:"Милое дитя, не печалься! Ты необыкновенная букашка, всё у тебя будет хорошо!"

Маленькая букашечка так обрадовалась, что её кто-то любит, что кто-то верит в неё, что с большим рвением приступила к работе. Она подумала: "Не время думать о своей внешности. Листочки покрыты тлей, надо поскорее их очистить, чтобы они яркой зеленью засияли на солнышке!" И букашка приступила к работе. Она очень старалась! Листик за листиком, веточка за веточкой букашка очистила все деревья. Потом она огляделась, чтобы полюбоваться проделанной работой. Перед ней был красивый, чистый сад. И каждый листочек на дереве шелестел ей: "Спасибо, ты спасла нас! Ты подарила нам новую жизнь! Ты такая добрая!" Маленькой серенькой букашечке ещё никто и никогда не говорил таких слов. Она была так поражена, что ... покраснела.

Она была так счастлива! Она просто сияла и излучала такое счастье, добро, радость, что все полюбили ее и стали называть "Божьей коровкой". Особенно она подружилась с детьми. И теперь всегда, когда люди берут её на руки и просят полететь на небо и исполнить их желание, она с радостью это делает, ведь она - "Божья", и она точно знает, что каждый может стать счастливым, нужно просто делать добро другим

[Маруся]

Шарик и мальчик...


Однажды мальчик и шарик пошли на прогулку. Гуляют они, гуляют , и вдруг ветер из-за угла выскочил, выхватил у мальчика шарик и понес его куда-то с собой... «Спасите! Помогите!» - кричит шарик, а сам всё дальше улетает. . Мальчик побежал за ним, еле догнал, за ниточку держит, а сам спрашивает строгим голосом:

- Ты почему от меня убегаешь? И не стыдно тебе друга бросать?
- Стыдно, - отвечает шарик, - но ты пойми и прости меня. Внутри у меня воздух. Такой же, как в небе. А ветер – это ведь тоже воздух, только он свободный, небесный, а мой – в неволе. Вот он и пытается кусочку себя, который во мне, свободу дать, из неволи вызволить.
- ….Ого! Так я, оказывается с кусочком неба дружу и даже в руках его держу!
- Да, я такой! А ты что думал!? – приосанился шарик, помолчал и добавил, - Ладно, не буду задаваться, ты ведь тоже воздухом дышишь, значит и внутри тебя тоже есть небо.
- Ага! – согласился мальчик. – Знаешь, я это даже чувствую. Вот мы с тобой по земле ходим, а ведь вокруг неё со всех сторон - тоже небо. Представляешь?
-Ну, да, - согласился шарик, - ты на что намекаешь?
- На то, что раз мы с тобой на земле находимся, а земля – в небе, то и мы с тобой вместе с землёй тоже в небе сейчас!
- Точно! – удивился шарик, - как это я раньше не догадался!
- Значит, мы с тобой гулять собрались по земле, а сами-то… по небу гуляем вместе со всей землёй! Вот, как здорово!
- Точно! И не забудь, что ты в руках держишь не просто меня, а маленький кусочек неба, да ещё небом же и дышишь!
- Ой, шарик! Как же это интересно! Надо будет маме рассказать, как мы сегодня с тобой по небу гуляли! Мы с тобой сейчас нагуляемся хорошенько, а после не забудь, напомни мне, чтобы я маме вечером обо всём рассказал, ладно?
Они долго носились по парку, где мальчик отпускал своего друга на свободу поиграть с ветром, а потом старательно догонял их и забирал свой шарик обратно.
Вечером за ужином мальчик рассказал маме об их удивительной прогулке по небу вместе с землёй, И про кусочек неба, который есть и в шарике и у него тоже.
Мама внимательно слушала, улыбалась и… верила своему мальчику.
- Ах, ты моё небесное создание, - сказала она и ласково обняла ребёнка. Глаза её влажно заблестели. Правда, мальчик не видел этого.
- Мам, а ты ведь тоже такая, как я. Ты ведь тоже воздухом дышишь, - прошептал мальчик.
И они рассмеялись. Все трое.

[Маруся]

Дружба


"Ежик сказал Медвежонку:
- Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! -
Медвежонок кивнул.
- Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь
один и поговорить не с кем.
- А ты где?
- А меня нет.
- Так не бывает, - сказал Медвежонок.
- Я тоже так думаю, - сказал Ежик. - Но вдруг вот - меня
совсем нет. Ты один.Ну что ты будешь делать?
- Пойду к тебе.
- Вот глупый!Меня же нет?
- Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц.
- И на реке нет.
- Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся.
Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду!
- Нет, - сказал Ежик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь?
- Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если
тебя нет, то и меня нет. Понял?"

Сергей Козлов - "Ежик в тумане"

[nadine]

Делай добро и бросай его в воду!"- восточная пословица.
< Брайан Андерсон ехал по пустынной дороге, когда он
>> увидел на обочине заглохший Мерседес. В нём он увидел пожилую женщину, >> которая выглядела совершенно растерянной. Он остановился перед ее >> машиной, вышел> из>> своего старого Понтиака и направился к отчаявшейся женщине. Дама была> очень>> испугана. Все время, пока она сидела в машине, никто не остановился. > А> этот>> молодой человек, не причинит ли он зла. "Я вам помогу, Мадам, сказал он.>> Пересядьте в мою машину, где вам будет немного теплее, мое имя Брайан >> Андерсон".Он обнаружил, что у машины лопнуло колесо. Но в силу >> возраста женщина не могла справиться с этим сама. Брайан присел на >> корточки, посмотрел под машиной, чтобы определить, куда поместить >> домкрат,потер> руки,>> чтобы согреть пальцы, и принялся за работу. Поменяв колесо, Брайан >> улыбнулся. Дама спросила, сколько она должна за работу и сказала, что >> цена>>> не имеет значения. Брайан ответил, что она ему ничего недолжна. Он >> просто помог кому-то в трудную минуту. И только Бог знал, сколько раз >> люди> помогли>> ему в прошлом. Он сказал, что если ей действительно хочется >> заплатить, то> в>> следующий раз, когда она увидит кого-то в нужде, пусть окажет помощь >> этому>>> человеку и тогда вспомнит о нем. Через несколько километров женщина> увидела>> ресторан. Она вошла в него, чтобы обогреться и перекусить перед дорогой.>> Девушка, которая обслуживала ее, приветливо улыбнулась, несмотря на >> то,> что>> она целый день была на ногах. Дама видела, что ни работа, ни её >> беременность, ни усилия не лишили эту девушку приветливости! Когда >> она закончила свой ужин, она заплатила за него банкнотой в 100 долларов.> Девушка>> пошла за сдачей. Но дама быстро вышла из ресторана. Вернувшись,>> девушка обнаружила, что женщина исчезла. Тогда она заметила на столе записку.> Слезы>> брызнули из ее глаз, когда она прочитала то, что написала ей дама: >> "Вы мне>>> ничего не должны. Я просто прошла мимо. Кто-то помог мне сегодня, как >> я> это>> делаю для вас. Если вы хотите действительно заплатить мне в ответ,>> вот что>>> нужно сделать: не позволяйте этой цепочке любви закончиться на вас". >> Под салфеткой на столе лежали еще четыре банкноты по 100 долларов. >> Как могла дама знать о том, как нуждались она и ее муж? Дома девушка,>> прижавшись к мужу, нежно поцеловала его и тихо сказала:"Все будет >> хорошо. Я люблю тебя,>> Брайан Андерсон".Есть старая поговорка: "Добро никогда не потеряно", >> открытые руки всегда получают что-то. Услышав эту историю, >> пересказываю ее> и>> прошу вас дать ей путь к страждущим сердцам! Позвольте этому свету>> излучать... Прошу Тебя,Господи, дай тому самому человеку, который >> читает сейчас эти строки, все, о чем он Тебя просит!Дай ему это в >> полной мере,> как>> умеешь давать только Ты один! И пусть будет счастлив во все дни его,>> а> если>> невозможно такое, то хотя бы сколько-нибудь. Даруй ему крепкое>> здоровье и любовь ближних, понимание и сочувствие. Сделай так, чтобы >> душа его всегда светилась одной лишь любовью ко всему сущему, огради >> его от дурнословия,> от>> обид и зависти, от войн и смертей, от боли физической и душевной, >> если же все это неизбежно, не покинь его и тогда дай утешение. Спаси >> для него все,>>> что дорого ему на земле. Если же поздно просить об этом - не лишай >> его памяти. Не знаю - верит ли в Тебя, читающий сейчас это, >> Милостивый и> добрый>> мой Бог! Исполни это мое желание. Пусть Ангел Хранитель помогает >> тебе, когда твои Крылья опускаются вниз.
Р.S. получила по почте.

[Маруся]

Весы жизни.


В далёком забытом Богом селе, где всего-то 40 домов, на самой окраине, в жалкой покосившейся избушке, жил дед Михей. И было ему 100 лет.

Первые 50 лет он отчаянно прожигал свою жизнь. Был весельчак и балагур, девок любил, хмельными напитками не брезговал, на гармошке играл, народ веселил, но и до работы был охоч. А был Михей знатный кузнец. Его любимыми друзьями были молот и наковальня. Этот каждодневный хрустальный звон бодрил Дух, вливал силушку немереную, а пламя печи озаряло и грело озябшую Душу. И так они сдружились, что не заметил Михей, как пролетело времечко, и подкралась вторая половина жизни. Протёрлись от плясок башмаки, порвалась гармонь, стало пошаливать здоровье, да и кузницу закрыли за ненадобностью.

И вот тут-то случился с ним переворот. Замкнулся Михей, дал себе обед молчания и начал новую жизнь.
Дальше своей избы и огорода носа не казал, а всё больше размышлял о жизни. А годы-то шли неумолимо. Люди разное поговаривали: одни говорили, что Михей умом тронулся, другие считали его глупцом, потому что не было у него ни семьи, ни детей, да и богатства не нажил. А третьи считали его мудрецом по той же причине. И стали люди к нему захаживать ради любопытства, всякий со своим интересом. Потихоньку разбрелась по селу молва, что Михей умеет здорово помогать людям. Кто-то приходил и жаловался о своей горькой судьбе, другие – совета просили. Никому не отказывал дедушка, был гостеприимный и хлебосольный, хоть и молчал, но все его понимали без слов.

Бывало, что приходила к нему разъярённая соседка, да начинала жаловаться на своего нерадивого мужа. Тогда дед Михей усаживал её на лавочку, заводил свой старенький патефон, и начинала плескаться по избе душещипательная музыка. Она разливалась по Душе, да и утихомиривала соседку, усмиряла, умиротворяла, и та уходила довольная.
Была у деда Михея одна необычная вещица, - весы.

С виду весы, как весы, но на одной чаше было выбито слово ЗЛО, а на другой – ДОБРО. А ещё была у него забава: любил дедушка камушки раскладывать. Приходил к нему кто-нибудь с обидой да заботой и начинал просить наставления. А дед-то Михей молчал, но, знай себе, камушки на весы подкладывал. Радостью, добром да любовью приходили к нему соседи поделиться: женихи с невестами, матери с детишками. Дедушка внимательно выслушивал каждого, а потом кому-то пластинку заводил, а для кого-то камушки на весы раскладывал. А люди-то глядели и понимали: добро или зло они делают, и благодарили деда за разъяснения. Долгими летними вечерами, бывало, садился он на крылечко и начинал подсчитывать камушки.

И если Зло или Добро перевешивало, то плохо спалось Михею, неспокойно. Тогда ложился он на тёплую печку, под голову подкладывал пару пимов, глаза закрывал и слушал музыку, которая частенько звучала у него в голове. Музыка журчала, как реченька по камушкам, переливалась разноцветьем. А дедок лежал, улыбался, наслаждался прекрасными звуками, радовался и вспоминал звон своей любимой наковальни. И так хорошо у него было на Душе, ясно, солнечно и приходил сладкий сон.

Однажды уснул он, эдак, и увидал во сне Смерть. Он и вопрошал у неё: « Скажи мне, Смертушка, когда же ты меня заберёшь к себе в твоё царство? Почитай ужо 100 годов прожил на этом свете, пора и на покой моему телу». А Смерть ему так ответила: « Заберу тебя, дедушка, когда ты отдашь самое дорогое, что у тебя есть».

Проснулся дед Михей и подумал: « Что же у меня можно забрать? Изба развалилась, скарб нехитрый, пимы – и те дырявые»… И забыл про сон.
Шло время быстро-быстро. Люди к деду приходили и уходили, а он жил своей тихой размеренной жизнью. Мало-помалу работал в огороде, а вечерами, сидя на крылечке, да любуясь на закатное небо и россыпи звёзд, пересчитывал камушки. Редко когда камушков было поровну. Но зато сладко тогда спалось дедушке, и виделись сказочные сны.

Однажды, когда за окошком была хмурая осень, накрапывал серый дождик, в дверь осторожно постучали, но дверь у Михея не запиралась на запор и всегда для любого была открыта.
И вошла в избу Любовь. На ней было невзрачненькое пальтишко, на голове ажурная вязаная шапочка, из- под которой, свисала до самых колен русая коса. Глаза голубые так и пронзили дедушку. Поклонилась она в пол, села на лавочку.
- Принесла я тебе, дедуля, медку да яблочек румяных. Кушай на здоровье.
Молчал дед Михей, но оторвать взгляда не мог от этакой красавицы. А она посидела так, посидела, да и молвила ласковым голосом: « Дедуля, подари мне весы, да и камушки отдай».

Не ожидал дед Михей такого поворота. Удивлённо нахмурил брови, задумался. Как же он сможет расстаться со своей любимой забавой? Для чего Любовь просит весы, да камушки в придачу?
И, вдруг, вспомнился ему сон, тот самый, заветный. Тогда нарушил он свой обед молчания и воскликнул в сердцах: « Слава тебе, Любовь, что ты посетила мой дом, ты моя спасительница. Я дарю тебе от всей своей Души эти весы. И камушки тоже забирай, мне больше это не понадобится».
- Дедушка, для чего же ты 50 лет молчал? – воскликнула взволнованно Любовь.
- Деточка, я учился Мудрости, а она в том, чтобы приносить радость людям и помогать им молча. А ещё я искал равновесия и обрёл Гармонию. И теперь со мной моя МУДРОСТЬ, ГАРМОНИЯ и ЛЮБОВЬ!

Девушка крепко-крепко обняла деда Михея, поцеловала его в лоб, низко-низко ему поклонилась, забрала подарки и медленно растаяла в воздухе, яко её и не было вовсе. В тот же миг изба озарилась ярким Светом. А дед Михей, кряхтя, залез на тёплую печь, лёг, закрыл глаза и стал слушать музыку сфер. Нежная улыбка озаряла его морщинистое лицо. Он был СЧАСТЛИВ!
И в это время тихонько, на цыпочках, чтобы не беспокоить деда Михея вышла из дома его благородная ДУША.

[Маруся]

Сбывшаяся мечта. Сказка...

Она ему снилась.
Черты лица размытые, а иногда вообще разные, но он точно знал, что это – она.
Ангелы не видят снов, они и не спят. Но он научился. Специально, чтобы видеть ее. Он чувствовал во сне ее запах. Чем она пахла? Уютом, надеждой. Наверное, он знал, что это такое, в прошлой жизни, но сейчас казалось, что этого никогда не было. Лишь она – и все. И прошлая, и будущая… жизнь.
У Ангелов бывает жизнь? Бывает, если где-то есть глаза, притягивающие через нереальное расстояние.
Если где-то есть губы, вкус которых он просто знает, потому что это вкус счастья.
Он научился не только спать, но и мечтать – выдающаяся способность, знаете ли, у Ангелов. Она помогала не раз, и не два, когда, вместо того, чтобы выслушивать очередные наставления Архангела, более похожие на нотации, он представлял ее… И не в облаках, не летящую навстречу, а сидящую в кресле, с мокрыми волосами, и голыми ступнями, выглядывающими из-под домашнего халата. Он не знал, что такое красота, но ясно чувствовал, что это она, теплая земная женщина, только вышедшая из ванной.

Шли годы. Многие Ангелы, которые совсем недавно начинали вместе с ним, уже стремительно продвинулись по служебной лестнице, а он жил мечтой о ней – Женщине, которая сможет подарить ему прикосновение к чуду.
Смешно, ведь он сам владел способностью спасать, осуществлять, вдохновлять. А ему хотелось, чтобы спасли его. От тоски, которая ложилась грузом на плечи. Иногда ему даже лень было почистить перья от пыли, забивающейся в крылья при полете… И тогда он представлял, что, может быть, сегодня случайно встретит ее. Вот с такими грязными крыльями? Брррр! Он становился под струи легкого дождя и замирал от их тепла, такого похожего на тепло из сна, тепло, исходящее от той женщины.

Раньше все было просто и понятно. Сколько времени? Десятилетия? Века? Эпохи? А теперь сложно и муторно. Каждое задание – как повинность.
Он полетел на встречу с новым объектом. Новая человеческая жизнь, достойная Хранителя. Новые десятилетия бок о бок с кем-то, необходимость подстроиться под него, принять его образ мыслей и жизни.
Объектом оказалась женщина. Не такая молодая, как он ожидал, и не такая красивая. Но чем-то она понравилась, наверное, быть ее Хранителем не будет нудно.

Через пару дней он понял, что она незаурядная личность. Еще через неделю – что она бесподобна. Через месяц – что она уникальна.
Рядом с ней было легко и просто. И в тоже время сложно. Она не подпускала к себе близко никого, даже Ангела-Хранителя. Обычно Ангелы не любили никаких нежных чувств по отношению к своей особе. Они оставались друзьями на долгие годы. Так было удобнее. Ведь это лишь в сказках Ангелы прилетают во всей красе, выставляя напоказ свои ослепительные крылья. На самом деле, ничего подобного нет и в помине.

Обычный внешний вид обычного человека. Вряд ли кому-то суждено увидеть, кто именно тот самый Хранитель в его окружении, поэтому людская фантазия придумывает нечто бесплотное, шуршащее перьями и дышащее в ухо. Не умеют люди смотреть в корень… А она умела.
Нет, она не догадалась о его божественном предназначении, но удивляла своей проницательностью по всем остальным вопросам.
Она была умна. Эквивалент красоте? Нет, скорее дополнение. Умный объект интереснее. Он требует не просто действий, доведенных до автоматизма временем, а новых идей.
Он прочно вошел в ее жизнь. Тем самым другом, отношения с которым балансируют на грани. Она говорила:
- Даже мысль о чем-то более близком с тобой кощунственна.
И как же она была права!
Приятно, когда объект вызывает симпатию. Еще приятнее, когда он предлагает нужные правила игры.
Странное дело, как только он взялся за это задание, ему ни разу не снился сон… Его сказочный сон, обещающий неведомое счастье. Более того, он снова разучился спать, подспудно объясняя это тем, что денно и нощно надо следить за подопечной.

Она доверяла ему свои радости и беды. А он, прекрасно зная каждый шаг, который она делает по дороге жизни, испытывал странное волнение каждый раз, выслушивая это из ее уст. Она спрашивала советов, но делала по-своему. Он прилетал ночью и внушал ей, как надо поступить, а она, смеясь, твердила, что его нотации ей снятся. И отказывалась слушаться.
Он удивлялся. В жизни есть что-то, гораздо более сильное, чем Ангел-Хранитель. Она делала все не так, но оказывалась права. Кто оберегал ее лучше и тщательнее, чем он?

Однажды он подумал, что когда-то она выйдет замуж. Она женщина, ей нужна семья, ребенок… В груди защемило так сильно, что перехватило дыхание. Вот так бывает у людей, когда они говорят, что болит сердце?
Боль была нестерпимой. Она шла рядом, улыбалась, о чем-то говорила, а он не слышал слов. Боль в груди стала горячей, как огонь, она взрывала его изнутри миллионом иголок. Интересно, Ангелы, притворяющиеся людьми, могут умереть?
И тут же другая мысль, что есть люди, притворяющиеся Ангелами. Она… Не может быть женщина такой… Такой идеальной, такой правильной, такой, воздушной! Она притворяется Ангелом!
В глазах потемнело. Он сам не понял того, что случилось дальше. Они переходили дорогу, когда он стал медленно оседать на землю. Она по инерции сделала несколько шагов, прежде, чем обнаружила, что он мешковато опустился на асфальт.

Это так ярко светит солнце, или фары автомобиля совсем близко?
Доля секунды - это сколько? Это столько времени, чтобы можно было почувствовать толчок. Вперед ли? Назад? И увидеть, воочию увидеть две души, взлетевшие в поднебесье. Он видел сам себя, только привычным, с крыльями, заслоняющими солнце, и ее, странную крылатую женщину, потерявшую из-за этих крыльев какую-то часть себя…
Всего доля секунды, но он увидел, как те двое там, в небе, сплелись в единую плоть, крылья - в крылья, тело – в тело… И вдруг он отделился, и стал стремительно падать, потому что крыльев уже не было… А она осталась там, прекрасная в своем полете, и невозможная в новом обличие.

Он открыл глаза… Ее квартира. Мягкий свет. И она, сидящая в кресле… с мокрыми волосами и голыми ступнями, выглядывающими из-под домашнего халата. Никаких крыльев. А вдруг, они поменялись местами? И теперь она - его Хранитель? Ведь кто-то же вытащил его из-под колес, раз он жив?
И вдруг новый толчок, теперь уже не вперед и не назад. Толчок из глубины сознания… Это же его сон! Сбывшийся сон! Так вот почему так тепло!!! Это – она? А почему он не понял этого раньше?
Столько лет пропало зря? А он ничего не заметил??? А сейчас так уютно, так просто… Она подошла к дивану, присела рядом, чмокнула его в нос.
- Любимый, тебе сварить кофе?
- Нет, лучше полежи со мной…
Ангел-Хранитель может быть совсем рядом… Посланный Богом – а ты не заметишь, а еще чаще – посланный Жизнью… для Ангела… Так просто стать Хранителем для Любимого, тем более, когда ваши души однажды сплелись в объятиях высоко в поднебесье, и ты это знаешь… Ангел-Хранитель может уберечь от роковых шагов, а Любовь - от всего остального… Особенно от слепоты, не позволяющей разглядеть того, кто рядом… А крылья? Да Бог с ними, может быть, они у нее? А может, остались с ним… Ведь любящие могут летать совсем без них, просто на ковре-самолете настоящих чувств… Да так, что сами Ангелы позавидуют…


автор - Злата Литвинова

[Маруся]

Летело по небу Белое Облачко и напоминало барашка, то есть, сразу два дела делало: летело и напоминало. Это довольно трудно - делать два дела сразу.

Но Белое Облачко старалось изо всех сил - так что оба дела у него прекрасно получались: и летело оно очень хорошо, и напоминало совсем неплохо.

Поэтому, когда какое-нибудь встречное Облачко останавливалось и начинало внимательно разглядывать Белое Облачко, а потом спрашивало: “Кого же это Вы мне напоминаете?”, - Белое Облачко охотно отвечало: “Барашка!” - и летело дальше.

И вдруг Белое Облачко остановилось как вкопанное: оно и само удивилось, что может так остановиться! Оно ведь не видело никогда, как останавливаются вкопанные, и кто такие вкопанные - не знало.

А дело в том, что навстречу Белому Облачку летело Голубое Облачко и напоминало цветок.

- Ой! - сказало Белое Облачко.

И тут произошла странная вещь: Голубое Облачко тоже остановилось как вкопанное. И тоже сказало:

- Ой!

Получилось, что они друг про друга сказали “ой”, а это означало, что Белое Облачко и Голубое Облачко полюбили друг друга, потому что, когда друг про друга говорят “ой”, сомнений нет: это любовь.

Так они стояли каждое на своем месте, молчали и любили друг друга. И тогда Белое Облачко не выдержало.

- Я полюбило Вас ужасно, - сказало оно.

А Голубое Облачко очень смутилось, но тоже призналось:

- И я полюбило Вас ужасно.

И от этого обоим сразу стало так хорошо!

Через некоторое время Голубое Облачко спросило:

- Что же нам теперь делать?

Белое Облачко не знало, как отвечать, и только вздохнуло из глубины души. Оно даже удивилось, что смогло так вздохнуть: Белое Облачко, конечно, не знало, как это - из глубины души, и где находится глубина души - не знало.

Тогда и Голубое Облачко вздохнуло из глубины души. Вот как...

Но что-то было надо делать - и Белое Облачко предложило:

- Давайте теперь любить друг друга вечно!

- Давайте! - обрадовалось Голубое Облачко и добавило: - Это, наверное, так приятно - любить друг друга вечно!.. Я всегда мечтало любить кого-нибудь вечно.

- Потом оно немножко подумало и спросило: - А нам это можно ?

- Почему же нет? - удивилось Белое Облачко.

- Ну... - нерешительно проговорило Голубое Облачко, потому что Вы, например, напоминаете барашка, а я, например, напоминаю цветок. А барашки едят цветки...

- Так ведь это живые барашки едят живые цветки, а напоминающие барашки не едят напоминающих цветков! - со всей уверенностью возразило Белое Облачко.

- Тогда все в порядке! - улыбнулось Голубое Облачко и принялось любить Белое Облачко вечно...

И так они вечно любили друг друга, но вдруг Белое Облачко сказало с тревогой:

- Кажется, я во что-то превращаюсь из барашка. Я пока еще не понимаю, во что именно, но во что-то точно превращаюсь.

- Это очень грустно, - откликнулось Голубое Облачко. - Я уже так привыкло любить барашка вечно... Не превращайтесь, пожалуйста, ни во что!

- Не могу, - прошептало Белое Облачко и превратилось в слоника. Голубое Облачко даже глаза зажмурило от огорчения. А когда отжмурило, то увидело слоника и сказало честно:

- Теперь Вы напоминаете уже слоника.

- Вы не станете больше любить меня вечно, раз я слоник? - спросило Белое Облачко, печально качнув хоботком.

- Не знаю, - ответило Голубое Облачко, - будет ли это хорошо. Я ведь уже обещало барашку, что буду вечно любить барашка. Если я теперь скажу слонику, что буду любить слоника вечно, то получится, что барашка я люблю не очень вечно... Просто не представляю, что мне делать!

- И я не представляю, - призналось Белое Облачко, причем хоботок его уныло повис.

Они помолчали, но вдруг Голубое Облачко вздрогнуло.

- Кажется, - сказало оно, - я тоже во что-то превращаюсь из цветка. Только пока еще неизвестно - во что.

- Не надо! - воскликнуло Белое Облачко. - Я уже так привыкло любить цветок, мне будет грустно...

Но Голубое Облачко на глазах превратилось в ленту.

- Теперь Вы напоминаете ленту, - вздохнуло Белое Облачко.

- И Вы не станете больше любить меня вечно, раз я лента...

Белое Облачко задумалось и думало долго.

- Мне бы очень хотелось любить Вас вечно, - наконец ответило оно, - но я уже обещало, что буду вечно любить цветок. Если я теперь начну любить ленту, что же скажет цветок?

И они в слезах посмотрели друг на друга.

- Подождите! - опомнилось наконец Белое Облачко. - Но ведь барашка и цветка больше нет! Есть слоник и лента, а слоник и лента вполне могут любить друг друга вечно.

- Это если слоник не растопчет ленту, - разумно заметило Голубое Облачко.

- Настоящий слоник, - возразило Белое Облачко, - он, конечно, может растоптать настоящую ленту, но напоминающие слоники напоминающих лент не растаптывают.

После этого Белое Облачко и Голубое Облачко успокоились и опять стали любить друг друга вечно. Белое облачко превращалось еще в аиста, в горную вершину, в знамя, а Голубое Облачко - в бант, в принцессу и просто даже в какое-то видение, но они все равно продолжали любить друг друга вечно, потому что

самое главное - не кого ты напоминаешь, а кто ты есть!

[Светлана]

Повезло облачкам....У них это было взаимно....

[Анаэль]

Обед с Богом

Когда-то жил маленький мальчик, которому хотелось встретить Бога. Он знал, что дорога к жилищу Бога неблизкая и потому упаковал в свой чемодан печенье и 6 бутылочек напитка, после чего отправился в путь.
Через несколько кварталов от дома, он встретил старика. Тот сидел в парке возле пруда и, не отрываясь, наблюдал за птицами.
Мальчик присел рядом и открыл свой чемодан. Он собрался выпить немного напитка, но заметил, что старик выглядит голодным, и потому решил предложить ему печенья.
Старик с благодарностью взял печенье и улыбнулся. Его улыбка была столь потрясающей, что мальчику захотелось снова ее увидеть, и он предложил старику свой напиток.
Тот в ответ снова улыбнулся. Мальчик был просто счастлив! Так они просидели весь день, кушая и улыбаясь друг другу, не говоря ни слова.
Стемнело, и мальчик понял, что очень устал. Он поднялся, чтобы уйти, но, не сделав и двух шагов, повернулся, подбежал к старику и обнял его. Лицо старика расплылось в широчайшей улыбке.
Когда мальчик вернулся домой, мама удивилась радостному выражению его лица. Она спросила сына: “Ты просто светишься от счастья. Чем это ты сегодня занимался?”
Мальчуган ответил: “Я обедал с Богом”. Прежде чем она смогла что-то ответить, тот добавил: “Знаешь что? У него самая красивая улыбка на свете!”
Тем временем старик, лицо которого светилось радостью, вернулся к себе домой. Сын был потрясен выражением полного покоя на лице своего отца и потому спросил: “Отец, ты выглядишь счастливым. Что ты сегодня делал?”
На это старик ответил: “Я был в парке и кушал печенье с Богом ”. Прежде чем сын смог что-то сказать, отец добавил: “Знаешь, Он намного младше, чем я думал”.
Слишком часто мы недооцениваем силу прикосновения, улыбки, доброго слова, желания выслушать, искреннего комплимента или самого незначительного проявления заботы - каждое из которых может сделать чей-то день особенным или даже полностью изменить чью-то жизнь.
Автор неизвестен

[Анаэль]

Любовь, рожденная на небесах

Немецкий ученый и философ Moзес Мендельсон (1729 - 1786) родился горбатым. Несмотря на увечье способное любого повергнуть в депрессию на всю жизнь, Мендельсон достиг мудрости и зрелости.
В молодости, во время своего путешествия в Гамбург, Мендельсон повстречался с богатым торговцем, у которого была прекрасная дочь - Фрумтье. Молодой человек безнадежно влюбился. Она, в свою очередь тоже, была мудра не по годам и, несмотря на его увечье, была очарована его нежностью, харизмой и выдающимся умом.
В Гамбурге Мендельсон провел несколько недель. Все это время он провел в обществе этой очаровательной девушки, в которую влюбился с первого взгляда. Когда же настало время прощаться, он набрался смелости и решил поговорить с ее отцом. Другого выбора не было, иначе он потерял бы ее навсегда.
Долгое время богатый торговец не давал ответа. Наконец, Мендельсон попросил его говорить начистоту.
- Что ж, - сказал торговец, - во всей Германии ты слывешь одним из самых выдающихся молодых людей. Но все же... я должен сказать, что моя дочь была весьма напугана, увидев тебя в первый раз.
- Из-за моего горба?
Торговец с грустью покачал головой.
Удрученный, но не сдавшийся, Мендельсон попросил оказать ему последнюю услугу - перед отъездом еще раз увидеть девушку. Вошедши в комнату, он застал ее за вышиванием. Сначала разговор шел о мелочах, но медленно и осторожно он сменил тему на ту, что была близка его сердцу.
- Веришь ли ты, что браки заключаются на Небесах? - спросил он.
- Конечно, ведь этому учит наша религия - ответила девушка.
- Это правда, - тихо произнес он. - Тогда позволь мне рассказать о довольно странном событии, которое произошло, когда я родился. Как тебе уже известно, при рождении ребенка, в соответствии с нашей традицией, на Небесах объявляют, что родился ребенок. Если это мальчик, то объявляют, что тот-то и тот-то мальчик получит ту или иную девушку в жены.
- Итак, при моем рождении я услышал имя своей будущей избранницы. В то же время кто-то произнес: "К сожалению, у малышки Фрумтье на спине будет ужасный горб".
- В тот момент я взмолился: "Господи, если у девочки будет горб, она вырастет с сердцем полным горечи. Пожалуйста, отдай ее горб мне и позволь ей вырасти красивой, милой и обворожительной девушкой".
Мендельсон ждал ее реакции. Медленно Фрумтье подняла глаза, вышивка выпала у нее из рук. Потом она встала и подошла к молодому человеку с распростертыми объятьями.
Торговец дал согласие на их брак, и скоро они сыграли свадьбу. Жили они долго и счастливо.

Битс энд Писес

[Маруся]

ИСТОРИЯ ПРО ОДНО ДОБРОЕ УТРО

Одно Доброе Утро появилось на свет точно так же, как и все остальные добрые утра появляются: кто-то – теперь уж и не вспомнишь кто! – взял да сказал:

– Доброе Утро!

И пошло оно летать по свету, Доброе это Утро. От одного к другому – по эстафете! И каждый, к кому прилетало Доброе Утро, с радостью принимал его, а после передавал кому-нибудь:

– Доброе Утро!

Ах, до чего же все это было замечательно и приветливо! У Доброго Утра даже голова закружилась от того, сколько раз его передавали из уст в уста. Не сильно, конечно, закружилась, а… как на празднике бывает. Его даже, случалось, по нескольку раз одним и тем же людям передавали… но, когда эти люди снова принимали Доброе Утро, они не сердились, а ещё сильнее, чем прежде, радовались: кому же не радостно получить целых два Добрых Утра за одно и то же утро? А то и больше! Некоторым удалось по двадцать раз Доброе Утро принять и передать… так что уже часам к десяти Доброе Утро испытывало приятную усталость – такая бывает, когда множество подарков развёртываешь… всё развёртываешь и развёртываешь, а подаркам конца нет. Того и гляди, скажешь себе: «Ох, и надоело же мне эти подарки развёртывать!» А самому-то, конечно, нисколечко не надоело: так бы, наоборот, всю жизнь развёртывал и развёртывал…

Вот и наше Доброе Утро, хоть и испытывало приятную усталость, а всё равно и подумать не могло о том, чтобы прекратить с одних уст на другие перелетать… тем более что все уста улыбались! Да оно и понятно: кто же произнесёт «доброе утро» без улыбки? Даже самые сердитые люди, и те хоть немножко, да улыбнутся – хоть самую капельку.

– Не устали Вы, Доброе Утро? – в половине двенадцатого спросил Доброе Утро один Водитель Троллейбуса, который едва ли не в сотый раз за сегодня получил Доброе Утро и передал его другим.

– Да есть немножко… – призналось Доброе Утро и порозовело.

– Потерпите, осталось совсем чуть-чуть, – ласково сказал Водитель Троллейбуса. – Еще полчаса – и Вас сменят.

– Сменят? – испугалось Доброе Утро. – Как же это так… «сменят»-то?

– Как обычно, – объяснил Водитель Троллейбуса. – Кончится утро и начнётся день. Он всегда в двенадцать часов начинается.

Доброе Утро задумалось. Ему не хотелось кончаться! Конечно, оно немножко устало, но усталость-то эта была приятная… Что же теперь: только полчаса – и всё? Куда ему тогда деваться, интересное дело? Оно так и спросило Водителя Троллейбуса:

– И куда мне тогда деваться, интересное дело?

– Ну-у-у… – протянул Водитель Троллейбуса, – этого я не знаю. На моей памяти все добрые утра куда-то девались, только я не спрашивал, куда именно… Разве Вам ничего не сказали заранее?

– Нет… – растерялось Доброе Утро. – Заранее мне никто ничего не говорил. Я просто само по себе пошло летать по свету: от одного к другому – по эстафете!

– Вот странные люди! – тоже растерялся Водитель Троллейбуса: ему было жалко Доброе Утро. – Отправят в мир такое вот Доброе Утро – и совсем не говорят ему, что делать! – Тут он подумал и сказал: – Мне кажется, скорее всего, Вам надо будет прекратиться.

– Как это – «прекратиться»? – спросило Доброе Утро.

– Так… как-нибудь! – туманно ответил Водитель Троллейбуса.

– Ничего себе! – чуть ли не рассердилось Доброе Утро. – Вот если бы Вам кто-нибудь сказал: «Прекратитесь!» – Вы бы в ответ на это как себя повели?

– Прекратился бы, наверное… – задумался Водитель Троллейбуса.

– И как бы именно Вы прекратились? – полюбопытствовало Доброе Утро.

Водитель Троллейбуса не знал, что сказать… От растерянности он даже одну остановку пропустил – и пришлось ему возвращаться, и все, кто ждал на остановке, были так этим возмущены, что, входя, даже не сказали водителю троллейбуса: «Доброе утро!»

– Ну, вот, – вздохнуло Доброе Утро, – начинается. То есть – кончается… До чего же это грустно-то – прекращаться… прямо хоть плачь!

Тут оно присело на краешек сиденья в троллейбусе и стало смотреть в окно. А за окном шла размеренная жизнь, нисколько не напоминавшая утреннюю: никто больше никуда не спешил, город вел себя деловито, спокойно…

Водитель Троллейбуса поочередно поглядывал то на совсем опечалившееся Доброе Утро в смотровое зеркальце – очень уж ему Доброе Утро жалко было, то на стрелки часов… Но вот стрелки часов остановились на двенадцати – как раз тогда, когда Водитель Троллейбуса подъехал к следующей остановке и открыл двери.

– Добрый День! – радостно поприветствовал его первый же из вошедших, улыбаясь во весь рот.

Водитель Троллейбуса решил лучше совсем не отвечать и бросил осторожный взгляд в зеркальце. Никакого Доброго Утра на краешке сиденья уже не было…

– Добрый День! – посыпалось на водителя троллейбуса со всех сторон – а он не отвечал и не отвечал, так что пассажиры замирали в дверях, удивляясь, почему же он не отвечает ни на чьи приветствия.

– Не узнали меня? – раздалось вдруг около его кабины. – Я же Доброе Утро! Доброе Утро, которое перешло в Добрый День. Так, оказывается, всегда бывает: если утро доброе, то и день добрый будет!

– Вы, стало быть, не прекратились? – осторожно спросил Водитель Троллейбуса.

– Какое там! – рассмеялся Добрый День. – Я только начинаюсь… и у меня ещё знаете сколько работы!

Тогда Водитель Троллейбуса облегчённо вздохнул и, извинившись перед пассажирами, всё ещё ждавшими от него ответа, поприветствовал каждого в отдельности, с удовольствием произнеся раз десять:

– Добрый День!

А потом закрыл двери и отправился дальше, весело поглядывая по сторонам и размышляя при этом так: «Значит, если утро доброе, то и день добрый. Ну, а если день добрый, то и вечер, конечно, добрым будет– иначе и быть не может! А что… здорово ведь тут, на нашей планете, всё устроено!»

Е. В. КЛЮЕВ

[Маруся]

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

Мечты сбываются, это каждому понятно. Пусть и не сразу сбываются, пусть даже сначала подолгу не сбываются, зато потом всё равно обязательно сбываются. Иногда про какую-нибудь мечту кажется: эта-то уж точно не сбудется никогда, а посмотришь через некоторое время – сбылась! И ничто так хорошо не умеет сбываться, как мечты, хотя... чего ж тут удивляться: мечты – они на то мечты и есть, чтобы сбываться. Иначе никак.

Иначе это у нас не мечта получится, а просто заблуждение одно – и всё. А заблуждениям сбываться совсем не обязательно.

Правда, очень трудно предугадать, когда именно та или иная мечта сбудется, но это уже не наше дело. Это мечты дело, когда ей сбываться. Когда захочет – тогда и сбывается.

И вот одна Светлая Мечта решила наконец сбыться. Она целых много лет не сбывалась и уже устала. Да и время ей подошло: тихий морозный вечер. Такие вечера нарочно придумали, чтобы мечты сбывались.

Светлая Мечта как следует приготовилась начинать сбываться. Она даже придумала себе специальное такое платье – белое, с маленькими золотыми цветками, и до полу – с особенным длинным шлейфом, только шлейф уже был без цветков, а с одними веточками из чистого золота. И вот она надела это платье со шлейфом и пошла выходить на дорогу.

– Вы куда это собрались, вся такая необыкновенно нарядная? – спросила её Другая Мечта: она тоже пока не сбылась, но, похоже, вообще не собиралась сбываться.

– Я вся такая необыкновенно нарядная собралась идти сбываться, – без утайки ответила Светлая Мечта и светло, как ей и положено, улыбнулась.

– Вы что, с ума сошли, сбываться в такое время? – сразу же закричала Другая Мечта. – Никто в это время не сбывается, да и не та совсем обстановка, чтобы сбываться.

– А я думаю, пора. И обстановка самая что ни на есть подходящая: тихий морозный вечер! Вполне можно пойти сбыться. – И Светлая Мечта, опять улыбнувшись (конечно же, светло!), осторожно приподняла пальчиками длинный шлейф...

– Да где ж тут подходящая обстановка, когда никому ни до чего? Сейчас как раз ничего сбываться не должно: никто даже и не ждет, что найдётся какая-нибудь одна сумасшедшая мечта, которой именно теперь приспичит сбываться!

– Что значит «приспичит сбываться»? – чуть было не обиделась Светлая Мечта. – Всё-таки было бы очень неплохо, если бы Вы выбирали выражения.

– Ах, да не в выражениях дело! – отмахнулась Другая Мечта. – Вы вот сколько уже не сбываетесь?

– Очень долго! – горячо раскаялась Светлая Мечта. – Много лет уже не сбываюсь, прямо измучилась вся... И так ужасно хочется сбыться!

– Вы просто безрассудная какая-то мечта! – Другая Мечта даже пальчиком покрутила у виска. – Придёт же такое в голову – сбываться... Вы хоть отдаёте себе отчет в том, что это значит?

– Я не в таких с собой отношениях. чтобы требовать у себя отчета...

– Но ведь Вы же погибнете! – ужаснулась Другая Мечта. – Сбыться – это значит исчезнуть: пока Вы мечта, Вы есть, а сбылись – и нет Вас, кончено! Не приятнее ли танцевать с другими мечтами в хороводе при сиянии луны и никогда не сбываться? Я вот уже всю жизнь не сбываюсь и сбываться не намерена!

– Значит, – очень хорошо подумав, сказала Светлая Мечта, – Вы не настоящая мечта, а просто заблуждение. Или иллюзия. Потому что мечты – они сбываются.

– Не иллюзия, никакая не иллюзия! – завозмущалась Другая Мечта. – Я, может быть, даже побольше мечта, чем Вы. А только я всё равно не сбудусь, потому что нечего там! Хоть ты меня режь!

Светлая Мечта не совсем поняла, как можно резать мечту, но ничего не сказала, а только ещё чуть подобрала шлейф и сделала шаг вперёд.

– Вы погибнете! – прокричала вслед Другая Мечта, или просто Иллюзия. – Останьтесь с нами, Вы такая красивая – и нам, честное слово, будет не хватать Вас в нашем хороводе при сиянии луны... Не сбывайтесь!

– Прощайте!

И только маленькие золотые цветки да веточки из чистого золота прочертили по снегу ослепительные полосы...

В тот же самый момент два очень пожилых человека чуть не столкнулись на полутёмной улице. Они едва узнали друг друга, а когда узнали, долго стояли молча и не верили глазам своим. Потом сказали чуть слышно:

– Быть этого не может!

...вокруг них, со всех сторон, плясали по снегу маленькие золотые искры и длинные лучи из чистого золота, в которых даже очень внимательный наблюдатель ни за что не узнал бы ни цветков, ни веточек, а увидел бы только искры и лучи – только искры и лучи от стоявшего поблизости уличного фонаря. Но ведь искры и лучи – это тоже совсем не так мало.

Евгений КЛЮЕВ

[Маруся]

Котенок и дракон. Добрая новогодняя сказка.

Тёмной ночью Дракон опустился на лугу недалеко от стен дворца. Здесь по утрам выгуливали принцесс, и он намеревался завтра раздобыть себе новое домашнее животное. Найдя место, где трава была повыше и погуще, Дракон распластался на земле, подобрал крылья и приготовился ждать.
«Это хорошо, что я зелёный и плоский, - подумал он, - пока не нападу, никто меня и не заметит. Сами принцессы-то не кусаются, но у самцов, которые их сопровождают, очень неприятные жала.»

И в этот момент кто-то ударил Дракона по морде. Совсем слабо, но весьма решительно. Дракон скосил глаза, пригляделся и увидел у себя под носом котёнка. Котёнок стоял, растопырив тощие лапки, выгнув спину горбом и распушив хвост; от этого он казался вдвое больше. И это хорошо, потому что иначе Дракон бы его даже не увидел.

- Ты чего? - удивился Дракон.
- Ничего, - ответил Котенок. - Я охочусь.
- На кого?
- На тебя.
Дракон моргнул, а Котёнок важно объяснил:
- От вон той березы и до забора - мои охотничьи угодья. Раз ты сюда залетел - ты моя добыча.
- Да неужели? - усомнился Дракон.
- Точно-точно! - Котёнок прыгнул вперёд и накрыл лапками палец Дракона. - Я тебя поймал, теперь ты мой!
- И что ты будешь со мной делать? - Дракон заинтересованно склонил голову набок. - Съешь?
Котенок задумался.
- Нет. Не хочу я тебя есть. Ты красивый.
- А что хочешь? - спросил польщенный Дракон.
- Играть хочу. В кошки-мышки. Я буду кошкой, а ты - мышкой.
Дракон сел на хвост и озадаченно почесал лапой за ухом.
- Малыш, ты какой-то ненормальный. Я же Дракон! Ты меня должен бояться!
- Я никому ничего не должен! - вскинул мордочку Котенок. - Мы, кошки, делаем только то, что хотим. А я хочу играть.
- А больше ты ничего не хочешь? - прищурился Дракон.
- Хочу, конечно! - отозвался Котенок. - Я ещё хочу, чтобы мне почесывали брюшко, поили меня молоком и катали на спине.
Дракон покосился в ту сторону, где громоздились в темноте башни королевского замка.
«Да ну её нафиг, эту принцессу!» - подумал он
- Ладно, - кивнул Дракон Котенку, который уже пристроился тереться мордочкой о драконью лапу, и бережно подхватил его когтем под брюшко. - Хочешь жить у меня?
- А ты будешь со мной играть?
- Буду. И молоком поить, и брюшко почесывать.
- Я согласен, - важно кивнул Котенок и вскарабкался Дракону на спину. - Всё таки хорошо, что я тебя не съел! --------------------------------------------- А принцесса даже не узнала, какой прекрасной участи ей удалось избежать.

Бормор П.

[Маруся]

- В чёрном-чёрном лесу ...

Наташка поджала ноги, втянула голову в плечи, её чуть раскосые глаза округлились. Нет, она не трусиха, просто – а вдруг это всё взаправду? В приметы она тоже, конечно, верит, но для них ведь есть противодействие, причем для каждой – своё специальное, не просто постучать по дереву или плюнуть через левое плечо.
Ну вот к примеру, если ты уже спустилась, вышла из подъезда и вдруг заметила, что в тапочках? Кто ж не знает, что вернёшься – дороги не будет. Да тут и без примет понятно: пока поднимешься, переобуешься – считай, в школу уже опоздала. Чтоб дорога была, надо дома в зеркало посмотреться. Но не просто так глянуть и обратно, а задержаться и вглядеться.
Ну, заодно уж и воротничок можно поправить, всё равно теперь не успеть. Но никто не знает, что надо ещё при этом сказать: «Какая я красивая, кому же я достануся», – это ей Юлька Брябрина открыла по большому секрету.

Или, например, если дохлую птицу на дороге увидела. Это просто, – скажете вы, – надо прошептать: «Тьфу-тьфу-тьфу три раза не моя зараза!» Ага! Как же! А если потом у кого-то в семье что-то случится, а? А вот Наташка может не беспокоиться, потому что после слов «не моя зараза» перечисляет всех-всех, никого не забыв: «Не мамина, не папина, не родных, не знакомых...» И кошек чёрных тоже нечего бояться, но это...«... стоит чёрный-чёрный дом...»


Димка понизил голос. Вообще-то, конечно, Наташка Селифанова приходила не страшилки слушать, а объяснять эту чёртову геометрию. «Множество точек, равноудаленных...» – зачитывала она, и в Димкином воображении огромное множество этих самых точек строилось ровным клином и равноудалялось на определенное расстояние... совершенно не складываясь при этом в окружность. «Четырехугольник, в котором все углы прямые, называется...» Елки! Так углы или прямые?! Чем глубже он вникал в эту странную науку, тем больше ему казалось, что ещё немного, и он, выйдя во двор, зафигачит со всей дури ногой по кирпичу, приняв его за мяч. Когда же прямые углы, широко махая чёрными крыльями, равноудалялись вслед за точками, Димка захлопывал учебник: «Слышь, Селифанова, давай лучше я тебе расскажу!»

«...в этом чёрном-чёрном доме есть чёрная-чёрная комната...»
Наташка почти перестала дышать. Димка выдержал устрашающую паузу. Было слышно, как шумит вода в батарее. Наташка, не отрываясь, смотрела на Димкино круглое, как луна, лицо, усыпанное рыжими конопушками. Так оно, наверное, и выглядит – это множество точек...
«...в этой чёрной-чёрной комнате стоит чёрное-чёрное кресло...»
Наташка прикрыла рукой сердце, чтобы Димка не услышал, как оно стучит.
«...в этом чёрном-чёрном кресле сидит чёрный-чёрный человек...»
Димка почти перешёл на шёпот. Начиная рассказывать, он никогда не знал, чем новая страшилка закончится, она текла как будто сама по себе. Вроде как даже и не Димка её придумывает, а она сама рождается где-то в глубине чёрных, испуганных Наташкиных глаз.
«...этот чёрный-чёрный человек держит чёрную-чёрную коробочку…»
– Знаю! – вдруг ни с того ни с сего заорал Димка. – Надо идти в лес! Сейчас! Ты идёшь со мной?

– Сейчас? В темноте? – Наташка было подумала, что он шутит.
– Трусиха ты, Селифанова! Ну, тогда я один.
Наташке ничего не оставалось, как надеть пальто и вслед за Димкой выйти в темноту.
«Однажды мальчик и девочка пошли в тёмный лес. Шли они, шли, вдруг видят: стоит чёрный-чёрный дом. Зашли они, а там, в чёрной-чёрной комнате, в чёрном-чёрном кресле сидит чёрный-чёрный человек, и в руках у него чёрная-чёрная коробочка. И говорит чёрный-чёрный человек: «Раз вы меня сами нашли, я исполню одно ваше желание». «Хочу, чтобы у меня была пятёрка по геометрии!» – сказал мальчик. «И чтобы мне не надо было больше ему геометрию объяснять», – сказала девочка. Чёрный-чёрный человек дал мальчику чёрную-чёрную коробочку и сказал: «Здесь лежит красная кнопка. Её надо положить на стул учительнице по геометрии. Как только она сядет на кнопку, станешь ты по геометрии отличником из отличников. Но помните: тот из вас, кто не вытерпит и расскажет учительнице про кнопку, навсегда останется двоечником!» Взяли мальчик и девочка чёрную коробочку с красной кнопкой и пошли домой...»

Утром все приметы складывались хуже некуда: Наташка споткнулась левой ногой, у пальто левый рукав был вывернут наизнанку, у левого ботинка порвался шнурок, а главное, ну конечно, вы и сами догадались – чёрная кошка. И хоть Наташка где нужно – постучала по дереву, где нужно – трижды плюнула через левое плечо, а где нужно – сказала специальные охранные слова, на душе было неспокойно.

Димка пришёл в школу на десять минут раньше, достал из коробочки заветную кнопку и пристроил её на учительский стул колючкой кверху.
Начался урок, и Наташка почувствовала, как сердце провалилось куда-то в живот и забубухало оттуда, заглушая привычное «Здравствуйте, садитесь». Училка ходила взад-вперед между рядами, Наташка провожала каждый её шаг. Слова почти не долетали до её сознания. «Точки... Прямые... Определение...» Вот уже почти дошла до стула... развернулась и пошла обратно. «Окружность – это множество точек...» Перед глазами встало круглое, веснушчатое Димкино лицо. Наташка обернулась.

В чёрных Наташкиных глазах стояли слёзы. Димка приложил палец к губам. Наташка кивнула, и слеза скатилась по щеке. «А вдруг всё-таки не вытерпит?» – подумал Димка.
Училка подошла к доске: «Записываем: страница 21, задача 15, страница 22, задача 19...»
Сейчас допишет – и сядет. Наверняка. Димка затаил дыхание. Две чёрные косички вздрагивали впереди. Наташка неуверенно подняла руку. «Нельзя ей двоечницей! Никак нельзя!»
– Марина Станиславовна!
Все обернулись.
– Чего тебе, Власов?
– У Вас там это... ну... кнопка на стуле! Красная! Я видел, когда проходил...
«Да ладно, фигня! Я уж привык», – ответили голубые Димкины глаза мокрым чёрным Наташкиным.

Рабинович Юлия

[Маруся]

Голубая сказка



Небо было голубым. Просто голубым.

— Вы неплохо выглядите. Вам к лицу голубой цвет,— обронило ослепительно золотое солнце.

— Благодарю.— Небо расправило складки своего голубого наряда и замерло в ожидании новых похвал.

Но их не последовало. Солнце уже беседовало с какой-то далекой звездой.

— Вот как...— Небо растерялось.— Может быть, мои голубые одежды кажутся роскошному солнцу чересчур скромными? И солнце, похвалив меня, просто посмеялось? Напрасно... Ведь я все-таки небо!

Небо гордо расправило свою голубизну и велело явиться портному. Ветер, он с давних пор служил небу портным, прилетел тотчас.

— Мне бы хотелось выглядеть несколько... ну... знаете ли... уважаемый портной...— небо подбирало нужное слово,— несколько интересней.

— Интересней...— повторил ветер.— Не очень ясное пожелание, но попробую что-нибудь придумать.

Ветер взял охапку белоснежных маленьких пушинок-облачков и невидимой нитью сплел их в нежную, почти прозрачную накидку. Укрыв заказчика чудесной облачной шалью, ветер отлетел, посмотрел на свою работу со стороны, поправил два-три облачка и слегка подул.

— Что же, о небо, вы довольны?— почтительно спросил ветер.

— Да, спасибо, думаю, это подойдет. Небо снова взмахнуло шалью, пушинки-облачка побежали быстро-быстро. Небо само себе понравилось! Но солнце молчало.

— Придется,— нахмурилось небо,— снова позвать портного. Прилетел ветер.

— Новый наряд не понравился?— удивился он.— Слишком воздушно? Легко? Даже, может быть, легкомысленно?

— Возможно.— Небо недовольно сбросило облачную шаль.

— Не волнуйтесь,— заторопился ветер,— попробуем другой вариант" элегантно-строгий.

Ветер взмахнул одноцветным густо-серым полотнищем плотной облачности, набросил его на небесный свод, затем достал множество серебряных нитей дождя и, резко дунув, пустил их наискось. Получилось строго и нарядно.

Небо тряхнуло нитями дождя и украдкой взглянуло на солнце.

С надеждой взглянуло. Но золотое солнце то ли потускнело, то ли погрустнело. Так и эдак встряхивало небо блестящими дождевыми нитями, но печальное солнце молчало.

— Странно,— небо недовольно сбросило серебряные украшения,— неужели нельзя придумать что-нибудь необыкновенное?!

— Минуту, еще минуту,— заволновался ветер-портной,— я придумал для вас, о небо, великолепно эффектный наряд.

Ветер задул изо всех сил, пригнал тяжелые лиловые тучи, скроил из них величественное одеяние с золотыми пряжками-молниями.'

Рассерженное небо осталось довольно работой портного. «Теперь солнце, конечно же, восхитится моим нарядом»,— решило оно. Но солнце закрыло глаза, лучи его задрожали и поникли. Казалось, ему отчего-то больно.

— Не знаю, в чем дело,— удивилось, почти возмутилось грозовое небо,— этому золотому зазнайке ничем не угодить! Я так стараюсь, так стараюсь ему понравиться, а от него ни слова доброго.

Разгневанное небо сбросило чудесный с золотыми молниями наряд и осталось в своих обычных голубых одеждах.

«Пусть так,— думало небо.— Не буду больше наряжаться. Так и останусь просто голубым. Все! Хватит!»— сердилось оно.

Сердилось, сердилось, сердилось и вдруг слышит:

— Вы прекрасно выглядите. Вам к лицу голубой цвет.

[Маруся]

Сказка о душистом горошке и сорняке

Жили-были на свете грядки. На одной из них появились маленькие усики, зеленые и нежные. Они быстро росли, тянулись к солнцу и превратились в душистый горошек с сиреневыми цветочками. Он был чудаком и мечтателем. Кланяясь теплому ветру, он говорил: "Динь-динь, динь-динь-динь. Здравствуйте, разноцветные солнечные лучики и росинки, доброе утро, ветерок и жители сада. У меня сегодня прекрасное настроение, чего и всем желаю. Динь-динь-динь".

Старая яблоня любила весельчака горошка и накрывала его своими ветками от палящего солнца. Добродушно принимая утренние приветствия, она внимательно слушала его рассказы и делилась своей мудростью. Душистый горошек часто смешил морковку, и она, смеясь до слез, становилась оранжевой, и ее рыжие бока выскакивали из земли.

Он любил со всеми общаться. Благородные ирисы, синие колокольчики и другие цветы, слушая удивительные его сны, трепетали своими лепестками и источали тонкие ароматы. От бурного полета фантазии горошка малина наливалась соком и пунцовела. А огурцы-болтуны зеленели от злости, что не могут придумать такие же забавные истории, как болтливый горошек. На грядках жили дружной и интересной жизнью.

Каждый день приносил что-то интересное и важное. Наш герой это подмечал и делился новостями с обитателями сада.

Однажды начался очень сильный ветер. Он гнул к земле душистый горошек и рвал все вокруг, а когда улетел, то не успел горошек выпрямиться, как увидел рядом с собой зернышко и сказал ему: "Здравствуй, динь-динь-динь". Но оно молчало, как будто и не слышало приветствия.

Шли дни. Горошек тихо шелестел цветочками, а зерно, упавшее рядом с ним, проросло и превратилось в сорняк с колючками. Вначале он был маленьким и незаметным, но потом стал тянуться к солнцу, корни его крепли с каждым часом, и, наконец, он стал огромным, и стало ему тесно.

Сорняк не любил горошек, он нашел друга по себе – колючий репейник. Они смеялись над горошком и пытались настроить против него других жителей грядок. Эти два товарища очень гордились своими колючками и величиной и надеялись посеять как можно больше семян, чтобы вытеснить его и другие растения.

"Здравствуй, динь-динь-динь, – бодро приветствовал утром своего соседа горошек. – Не правда ли, сегодня чудесный день? Мне часто снятся цветные сны, я слышу таинственные шепоты и звуки, а когда просыпаюсь ночью, то смотрю на звезды, они такие разные, передают друг другу послания о том, чтобы ночное небо было красивым и радовало этим всех живущих на земле.
Они водят хороводы и кружатся, рассыпая фейерверки огоньков. У меня есть друзья среди них, и с ними интересно разговаривать, – бурно делился горошек своими впечатлениями с сорняком. – Больше всего мне нравится та звездочка, которая светит рядом с трубой, она такая выдумщица и шутница. Когда ее нет, мне грустно и не хочется говорить "динь-динь"."Замолчи, иначе я тебя уколю, – вдруг не вытерпел и разбушевался сорняк. – Надоели твои глупости и твои бесконечные "динь-динь".
Зачем такие растут – ни пользы, ни цвета? Посмотри на меня – стебель сильный, колючки острые, в нужный момент всегда их распущу и постою за себя, а ты даже защитить себя не можешь. И никому не позволю спорить со мной. И цыц ты!" – прошипел он.

Ему заискивающе поддакивал репейник. От злости на сорняке выделялась желтая липкая жидкость, и пахла она так сильно, что некоторые пчелы, стрекозы и бабочки падали в траву без чувств.

Но горошек не унывал, ведя непринужденные беседы со своими друзьями и, не жалуясь на присутствие своего соседа, продолжал весело шелестеть и раскланиваться всем на грядках, по-прежнему мечтая и тихо-тихо напевая песенки. Ему вскружила голову бабочка-шоколадница, которая прилетала к нему каждый день, и он очень подружился с толстым мохнатым шмелем.
Друзья горошка поддерживали и защищали его, кто как мог. Старая яблоня вразумляла сорняк и репейник, чтобы они оставили его в покое и научились жить в мире с разными жителями грядок, но они не желали ничего слушать. Даже не очень дружески настроенные огурцы становились на защиту горошка.
Бабочка со шмелем вступались за своего любимца, но и они никак не могли утихомирить злую парочку.

Однажды, проснувшись теплым утром, горошек вдруг почувствовал, что ему тяжело, что стебелек его слабеет, цветочки не могут полностью раскрыться. "Что это случилось со мной? – подумал он. – Почему мне так трудно говорить "динь-динь"? Тяжело дышать и грустно, почему пересохли края лепестков и из сердца цветочков льются мелкие слезинки?"

А сорняк продолжал расти ввысь, отнимая влагу и солнышко у бедного горошка. Теперь пахло не душистыми цветами, а липким ядовитым стеблем с горькими листьями. "Ты слишком слаб, – сказал сорняк ему. – И какой толк от тебя, что это за бредни про звезды, звуки и шорохи? Я их не вижу и не слышу. Ты все лжешь". – И сильно уколол его.

Что-то сжалось внутри у горошка, сильно забилось, потом остановилось, и он, согнувшись, тихо стал падать на землю. "Милая шоколадница, я люблю тебя!" – прошептал он пролетающей мимо бабочке. "Как жаль, что я уже никогда не смогу сказать звездочке "динь-динь" и послушать ее очередное приключение или сказку", – подумал горошек.

"Замолчи, глупец!" – бушевал сорняк и колол, колол его. "Эта грядка моя, и другая будет моей, – задыхаясь от злости, кричал сорняк. – Я сильный… Я! Мне надоели твои бестолковые сны и мысли, ты…" А горошек лежал на земле, распластав свои цветочки.

Приехала хозяйка сада. Она вышла полоть грядки, увидела толстый колючий сорняк и вырвала с корнем его и злобный репейник.

Тут ее руки вздрогнули, и пальцы нежно подобрали душистый горошек. "Динь, д-и-н-ь", – еле слышно прошелестел он. Хозяйка полила горошек теплой водой и сказала ему, как она дорожит им и как он украшает сад. Такая сила любви исходила от этой доброй женщины, что горошек поднял свои цветочки и еле заметно кивнул. Он радовался жизни, и все друзья, хозяйка, бабочка и шмель вместе с ним.

Автор сказки Ирина Костикова