Чудесные истории.

[Маруся]

"Магазин счастья"

Если начали читать - не поленитесь, дочитайте до конца


"Понедельник – день тяжёлый, и слава Богу, что он когда-нибудь заканчивается. Я тащилась с работы, на душе было примерно так же, как и на небе – хмуро, пасмурно и слякотно. Моросил нудный мелкий дождик, который логично довершал безрадостный день. В довершение всего, когда я свернула на улицу, ведущую к родному дому, оказалось, что пройти невозможно – улица была перекрыта, там вовсю кипели ремонтные работы. Дорожники заботливо натянули цветную ленту и повесили табличку: «Выхода нет». Хотя, собственно, и входа тоже не наблюдалось. Это было жестоко: слева – длиннющий забор школы, справа – забор поликлиники. Оставалось только выбрать – налево или направо.

Я мысленно чертыхнулась и поплелась вокруг школы. Никогда я не ходила такой кривой дорожкой. И поэтому никогда не видела этого магазинчика. Он был расположен в торце обычного жилого дома, а название его сразу поразило моё воображение: он назывался Магазин Счастья.

«Интересно, что может продаваться в таком магазине?», – зачарованно подумала я. В это время дождик брызнул с удвоенной силой, поэтому я с облегчением нырнула в магазинчик. Дверь мягко закрылась за мной, и мелодичный звон колокольчика вызвал вибрацию где-то во мне, в самой глубине. Словно кто-то там засмеялся. И от этого родилось какое-то радостное волнение, будто вот-вот должно было случиться что-то приятное.

Войдя, я невольно остановилась. Честно говоря, я оказалась в некотором замешательстве. Магазинчик был какой-то странный и больше всего напоминал запущенный склад, полный разного хлама. Между стеллажами и прилавками, трогая и рассматривая разный товар, бродили покупатели. И царило какое-то радостное оживление. К выходу спешила старушка, сияющая, как праздничный фонарик. Поравнявшись, она улыбнулась и подмигнула мне. - Простите, а что здесь продают? – спросила я. - Как что? – удивилась старушка. – Что написано, то и продают. Счастье, детка! Счастье! - А… в каком виде? - А в каком выберешь, дорогая! Метрами счастье, килограммами счастье, ну и счастье поштучно! – наверное, я выглядела глуповато, потому что старушка засмеялась. – Да ты не сомневайся, девочка, товар качественный! Я здесь постоянный покупатель. Тебе понравится! И старушка под звон колокольчика выскользнула из магазина.

А ко мне уже спешил продавец в синей форменной одежде и с бейджиком на груди. На бейджике было написано: «Михаил, Продавец Счастья».


- Прошу простить за небольшую заминку, столько покупателей, море работы! – извинился продавец счастья Михаил. – Вы у нас, я смотрю, впервые?
- А вы помните всех покупателей в лицо? – удивилась я.
- Разумеется! Ведь решив однажды быть счастливым, человек обычно становится нашим Постоянным Покупателем Счастья, – объяснил Михаил.
- А что в ваших товарах такого… особо счастливого? – с некоторым сомнением спросила я.
- Ах, я совсем вас заговорил! – спохватился Михаил. – Разрешите мне провести для вас небольшую экскурсию и показать, так сказать, товар лицом.
Он подхватил меня под локоть и повлёк к прилавкам. - Обратите внимание! Волшебные калейдоскопы! Придают яркость жизни! Постоянная смена впечатлений, феерия красок, множество разнообразных комбинаций!

- Но это же просто игрушка! – запротестовала я.
- А вы, разумеется, полагаете, что жизнь – серьёзная штука? – спросил Михаил.
- Ещё какая серьёзная! – подтвердила я.
- Если бы взрослым можно было играть, как детям…
- Так играйте! – предложил Михаил. – Кто же вам, взрослому человеку, может запретить?
- Ну, у меня обязанности… работа. И всё такое, – уныло возразила я.
- А вы в это играйте! Для начала – положите в сумочку калейдоскоп. И когда скучно, грустно или совсем заработались – уделите ему минутку времени. И увидите, как жизнь заиграет яркими красками.
- Я подумаю, – дипломатично сказала я.

- Тогда продолжим! – предложил Михаил. – Я продемонстрирую вам в действии устройство для запуска мыльных пузырей. Посмотрите! Посмотрите! Какие они разные! И как они лопаются!
- Ну и что? – не поняла я.
- Да как же «ну и что»? – ликующе вскричал Михаил. – Все ваши проблемы лопаются как мыльные пузыри. Легко! Красиво! Радостно! Разве не счастье?
- Если бы в жизни они так легко лопались, – вздохнула я. - Большинство наших проблем сильно раздуты. Прямо как эти пузыри. Научитесь относиться к проблеме, как к мыльному пузырю – посмотрите на неё, полюбуйтесь её переливами, формой, размером – и позвольте ей лопнуть! Вот так! – и он выпустил ещё серию радужных пузырей.

Нет, этот Михаил говорил странные вещи. Но почему-то мне хотелось ему верить! Было в нём что-то такое…убедительное.
- Ну хорошо, возможно, в этом что-то есть, – согласилась я. – Но поверить в то, что калейдоскоп и мыльные пузыри – и есть счастье, я не могу. Вы уж извините.
- Тогда пойдёмте в отдел тканей! У нас замечательный отдел тканей, – ничуть не огорчился Продавец Счастья. – Вперёд, навстречу счастью!
Я поспешила за ним к следующему прилавку. Там действительно наблюдалось немыслимое разнообразие тканей самых невероятных расцветок. Продавец отдела как раз обслуживал даму средних лет.
- У вас есть какой-нибудь весёленький ситчик? – спрашивала она.
- Разумеется, мадам! Вот, взгляните! – радостно сообщил продавец, раскидывая перед ней нежно-зелёный ситец, на котором были изображены смешные танцующие зайчики. Исключительно весёленький! Давайте вместе посмеёмся! И засмеялся первым, а за ним – дама. Они заливались весёлым смехом, явно довольные друг другом и жизнью. Я тоже невольно заулыбалась.
- Я сошью себе весёленький фартучек и кухонные рукавички! И когда буду готовить обед, смешинки будут попадать в пищу. И вся моя семья будет веселиться! – решила дама.
Я невольно залюбовалась её лицом – оно было словно бы подсвечено изнутри, а в глазах в уголках губ всё ещё плясали смешинки.

- Иногда достаточно окружить себя приятными вещами, чтобы жизнь стала такой же приятной, – пояснил Михаил.
- Вот так просто? – не поверила я. – Но это же такие мелочи?
- Ну, собственно, жизнь и состоит из мелочей, – доверительно сказал Михаил. – И счастье строится тоже из мелочей. Мы же говорим: «Мелочь, а приятно!». А представляете, что будет, когда приятных мелочей станет много?
- Ну да, представляю! – заулыбалась я. – Это будет счастье!
- Вы уже поняли суть нашего товара! – восхитился Продавец Счастья Михаил. – Но это ещё не всё! Идём те же, идёмте! Я хочу показать вам нашу новинку! Большая Книга Счастья! Только что поступила!

В книжном отделе было много всего, но Михаил не дал мне хорошенько рассмотреть книги. Он сразу сунул мне в руки симпатичный томик в яркой обложке. Я раскрыла его наугад – и очень удивилась. Там ничего не было! То есть почти ничего: наверху страницы было написано: «Сегодня был самый счастливый день в моей жизни!!!», а внизу страницы – «А завтра будет ещё лучше!». А сама страница была чистой – просто разлинована, как тетрадь для первоклассника. Я листала страницу за страницей – вся книга была такой.

- Ну как вам? – горделиво спросил Михаил.
- Но здесь же ничего не написано! – возмутилась я.
- Ну конечно! – подтвердил Михаил. – В этом и суть! Вы будете писать её сами.
- Как сама? – опешила я. – Но я же не умею!
- Сегодня это так. Завтра всё может измениться, – загадочно сказал Михаил. – Вы разрешите прочитать вам небольшую лекцию?
- Да, конечно, – я была совершенно заинтригована.
- Каждый наш день наполнен разными событиями, и одни нам нравятся, а другие – нет. Как ни странно, мы почему-то запоминаем именно «плохие» события, а хорошие нет, потому что они нам кажутся в порядке вещей. В результате наше счастье очень омрачено! Вы со мной согласны?
- Да, правда, – созналась я. – Иногда какая-нибудь мелочь может испортить целый день.

- Большая Книга Счастья предлагает пойти прямо противоположным путём! Записывать в неё только счастливые события. Не менее пяти за день! Больше – можно, меньше – нет.
- Да где же я наберу столько счастливых событий за день? – запротестовала я.
- А вот позвольте не согласиться, на самом деле это легко, вы просто ещё не пробовали, – возразил Продавец Счастья. – Конечно, в первые дни придётся перестраивать своё мышление на новую волну. Но вы быстро войдёте во вкус, это ведь так приятно! Вы попробуйте, попробуйте прямо сейчас! Что сегодня у вас было счастливого?

- Я не знаю, – сникла я. – Какой-то тяжёлый был день.
- Вы сегодня получали травмы?
- Нет, что вы, – испугалась я.
- Ну вот, уже счастье! Так и запишем, – обрадовался Михаил. – Вы сегодня что-нибудь теряли?
- Да, потеряла важный документ, но потом нашла среди бумаг, – подтвердила я.
- О, но это же счастье! Ведь правда? – продолжал обучение Михаил.
- Правда, – согласилась я. – Счастье, что он нашёлся.
- Ну, теперь сами, у вас уже получается, – подбодрил меня Михаил.

- Ну…сегодня собачку смешную видела. Такая лохматая-лохматая, и в пальтишке! Как в цирке. И хозяйка у неё такая же! Тоже лохматая! Они похожи!
- Ну вот! Замечательно! У вас прекрасно получается! – похвалил Михаил.
- А ещё я сегодня наконец-то доделала отчёт. Устала – но закончила! – похвасталась я.
- Это – четыре, – сосчитал Михаил. – Остался пятый эпизод. Итак?
- Так, что же было потом? – соображала я. – Потом был дождь. И я шла домой, а там дорогу ремонтируют. И я пошла в обход… Да! Потом я зашла в ваш чудесный магазинчик! – воскликнула я. – Запишите!
- Охотно, – застрочил Продавец Счастья. – Польщён тем, что вы сочли возможным включить это в список счастливых событий. Итак, пять эпизодов записаны! Ваша Большая Книга Счастья уже пишется!
- И так каждый день? – спросила я. – А когда закончатся страницы?

- К тому времени ваш разум уже привыкнет фиксировать счастливые события автоматически, и не по пять событий за день, а гораздо больше, – пообещал Михаил. – И ваша жизнь будет просто-таки наполнена счастьем!
- Большое спасибо, – поблагодарила я. – Пожалуй, я возьму эту Книгу Счастья.
- Примите её в дар от нашего магазина, – изящно наклонил голову Михаил. – Мы всегда дарим что-нибудь новому покупателю.
- Какое счастье! – обрадовалась я. – Спасибо вам!
- Ну, вот уже и шестой пункт в вашем сегодняшнем Счастье, – улыбнулся Михаил.
- Да, разумеется! И ещё я приобрету устройство для лопанья проблем и калейдоскоп для увеличения яркости жизни! Это счастье семь и восемь! – выпалила я.
- Я очень рад! Вам упаковать в фирменный пакет?
- Да, пожалуйста, – попросила я, всё ещё улыбаясь.

Пакет был тоже очень симпатичный – оранжевый, в крупный белый горох. На нём было написано: «Мы обречены быть счастливыми!». Надпись мне понравилась. Михаил провожал меня до выхода.
На двери была большая красивая табличка: «Выход есть!». И табличка мне тоже понравилась.
- У нас такие таблички на всех дверях, – сообщил Михаил. – Чтобы не забывать, что выход есть всегда! Спасибо за покупки. Заходите к нам ещё.
- Я обязательно зайду, – пообещала я. – Я хочу покопаться и в других товарах.

- О, мы всегда рады постоянным покупателям! – восхитился Михаил.
- К вам, наверное, ходит весь наш город? – поинтересовалась я.
- К сожалению, нет! – огорчённо сказал Продавец Счастья. – Как ни странно, все говорят, что хотят быть счастливыми, но далеко не каждый стремится хоть что-то для этого сделать. Но мы работаем над этим! Совершенствуем ассортимент, упаковку, рекламу. Так что вы всегда найдёте для себя что-то новое и интересное. До свидания! И счастья вам!

Мелодично звякнул колокольчик, и я вышла на улицу. Душа моя пела. Я шла домой, и люди задерживали на мне взгляды. Наверное, из-за моего оранжевого пакета. А может быть, потому, что я никак не могла расстаться с улыбкой. А может, я сейчас сияла, как та старушка, что встретилась мне у входа. И это тоже было счастье. - Девять, – машинально отметила я. – Надо не забыть записать в мою Большую Книгу Счастья".

Каждый дочитавший до конца сделает для себя выводы самостоятельно .

[Маруся]

Проклятье .

Принцесса! Прин-цес-саааа! - заорали под окнами. - Прекрасная принцесса здесь живет?
Она раздраженно вздохнула и высунулась из окна:
- Чего тебе?!
Внизу стоял принц. Обыкновенный прекрасный принц, конь в комплекте.
Принц задрал голову:
- Принцесса, говорю, здесь живет?
Она поморщилась и заорала в ответ:
- Нет ее! Гуляет во полях, да во лесах, цветы собирает. Завтра приходи!

Принц внимательно посмотрел наверх, потом вытащил кусок пергамента и сравнил рисунок с белобрысой головой, которая сейчас торчала из окна:
- Я тебя узнал! Ты же принцесса, зачем обманываешь?!
Принцесса сняла платок, устало потерла лоб:
- Не уйдешь, значит?
Принц упрямо мотнул головой:
- Я жениться приехал! Открывай!
- Ну, раз жениться - то поднимайся. Щеколду чуть на себя потяни, и только потом только вверх- заедает она. - объяснила принцесса и скрылась в окне.

Принц спешился, аккуратно привязал коня, несколько мгновений поборолся с непокорной щеколдой - и в конце концов оказался в светлой, просторной комнате.
У окна сидела принцесса и что-то мастерила из полена.
Как только принц появился, девушка подняла на него глаза и задумчиво спросила:
- У тебя стамески нет? -Принц немного опешил, потому что у него были с собой каменья драгоценные, ткани бархатные и нити жемчужные.
А стамески не было.

- Ну нет, так нет. - кивнула принцесса. - Жениться, значит?
Принц откашлялся:
- Прекрасная принцесса, вести о вашей красоте и доброте дошли до нашего королевства. И решил я, что вы должны быть моей женой!
- Прекрасный принц, я тебя вижу первый раз в жизни и вести о тебе никак не дошли до моего королевства! - съязвила принцесса. - Я не могу сейчас замуж! У меня скоро сплав по высокогорной реке- мне надо готовиться! И поход на байдарках! И, вот - конкурс резьбы по дереву еще, а стамеску папенька с собой увез!

Принц совсем растерялся. Он представлял себе все это несколько иначе.
Совсем по-другому, если быть откровенным.
В его мечтах, прекрасная принцесса бросалась к нему в объятья и, сияя улыбкой, благодарила его за каменья, ткани и нити, которые он привез ей в подарок!
А вовсе не требовала стамеску, и уж точно не перечисляла какие-то дикие способы времяпрепровождения!
Принц был в ужасе и думал, как теперь объяснить отцу, почему он вернулся без невесты.
Ну не говорить же правду, в самом деле!

Принцесса смотрела на все эти мытарства и думала, что ей опять попадет от папеньки.
Потому что папенька каждый раз ругался и сетовал, что ей надо было родиться мальчиком, а то и вовсе в какой-нибудь другой королевской семье!
- Может быть, скажем, что я влюблена в кого-то другого? - неуверенно предложила она.
Принц пожал плечами:
- Глупости какие! Влюблена, скажи пожалуйста! Нет, когда дело касается политики двух королевств - тут не до любви! Да и батюшка не поверит. В меня все всегда влюбляются с первого взгляда, понимаешь?

Принцесса окинула его внимательным взглядом и кивнула:
- Ну да, ты симпатичный. Но у меня сплав! И байдарки!
- И резьба по дереву! - развеселился принц. - Ты драконов, случайно, не укрощаешь в свободное время?
Принцесса радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:
- Ну точно, ты умница! - воскликнула она. Принц непонимающе улыбнулся. - Скажешь, что меня похитил дракон! Трехглавый! И что освободившему меня принцу - полкоролевства и несметные сокровища. С драконом я договорюсь - он мне в карты проиграл и за ним долг. У него пересижу пока, а там уж и зима настанет, дорогу к нам заметет, можно будет до лета не волноваться.

Принц закивал, думая о том, что с такими вестями домой воротиться не стыдно.
Перепрыгивая через ступеньки, спустился во двор, вскочил на коня и обернулся.
Принцесса махала ему из окна рукой.
- И скажи, что на дракона лучше со стамеской ходить! - прокричала принцесса, сложив руки рупором.
Принц махнул на прощанье рукой и поскакал прочь.

Принцесса села у окна, спрятала под стол полено и подперла подбородок рукой:
- Все принцы одинаковые! Хоть один бы кулаком по столу стукнул, сказал бы "Никаких больше байдарок, ты принцесса или кто?!". Нет же, все верят, уезжают, а я сиди тут, вырезай по дереву! Чертова колдунья, чтоб ей провалиться сквозь землю! Всего-то раз к ней в брюках вышла, а в результате - "Прокляну- прокляну, будешь всю жизнь сидеть и ждать, пока настоящий мужик приедет! А до этого - сиди с поленом ". И хоть бы стамеску оставила!

[Маруся]

Легенда о правде.

Жил был на свете человек. И было у него всё в порядке: бизнес, который приносил хорошую прибыль, жена - красавица и хорошая хозяйка, дети - неглупые и воспитанные. Понемногу сбылось все о чем он когда-то мечтал. И мысли о смысле жизни все чаще посещали его...
- Чего я еще в жизни не видел? - спросил он себя.
- Правды... - пришел ответ сам собой.
И начал он ее искать, но нигде не мог не только найти, - никто ее даже не видел...

Этот вопрос не давал ему покоя, но ответ ускользал, не давая ему ни одной зацепки. Посетив самые древние библиотеки в разных странах, добившись аудиенции у самых известных мудрецов, потратив много лет и почти все сбережения, пошел по земле простым паломником.

Он шел день за днем, встречал простых и не очень простых людей. Везде задавал вопрос, который не давал ему покоя: "Видели ли вы Правду?" - люди пожимали плечами и разводили руками, некоторые посмеивались, но все, выслушав путника, просили: "Увидишь ее - расскажешь нам, на обратном пути, какая она Правда".

И вот однажды, набрел усталый старик на дивный храм. Постучался. Дверь открыл монах.
- Я ищу правду,- сказал путник.
- Ты пришел в нужное тебе место. Она здесь - к своему удивлению услышал он ответ.

Тогда он рассказал свою историю и попросил побыстрее его отвести к ней.
Но монах сказал:
- Хорошо подумай, перед тем как увидеть ее.
- Я думал все эти годы. И другого желания у меня нет, - был решительный ответ паломника.

Его провели в огромный зал, посредине которого стояла накрытая фигура.
- Последний раз даю тебе одуматься и не следовать своей цели. Пойми, когда ты ее увидишь - это изменит всю твою жизнь и назад пути не будет, - сказал монах старцу.
Но тот стоял на своем. Тогда монах снял покрывало...

Перед ними стояло Нечто...
Зловонное, грязное, отвратительно-ужасное...

- Ты - Правда?.. - спросил человек,
- Да, я - Правда...
- Но, как такое может быть? Нет, это невозможно... - растерявшись, бормотал старик, - Что я скажу людям, которым обещал рассказать о тебе?..
- А ты... соври, - тихо сказала Правда...

[Маруся]

Листик

В одном прекрасном старинном парке росло могучее высокое дерево. У него был ствол огромной толщины. Ему было лет четыреста или пятьсот, точно никто не помнил. Многие семьи со своими детьми любили гулять в парке и отдыхать под кроной этого дерева. Оно любило слушать детский гомон, смех, наблюдать за их безобидными забавами, а после наслаждалось тишиной, когда парк пустел. От него исходили сила, доброта и мудрость, накопленные веками, и оно щедро делилось всем этим с людьми.


Дерево было вечнозеленым, и на нем росло множество листиков. Один из них был ужасно любопытным. Листик, как и дерево, любил наблюдать за происходящим внизу и любоваться лазурным небом, причудливыми облаками, восходами и закатами солнца. Он бурно обсуждал с прилетающим ветерком и другими листиками то, что произошло днем.

Ночью, когда отдыхало дерево и набиралось сил, листик погружался в размышления. Его все время удивляло, что на него никто не обращает никакого внимания, хотя он весело приветствовал всех приходящих. Его расстраивало, что все взоры обращены только к дереву, а он, сколько бы ни прикладывал усилий, оставался незамеченным.

Однажды ночью листику пришла мысль, что хорошо было бы оторваться от дерева и посмотреть на парк, может, даже и на весь мир. Листик без устали крутился и вертелся. Надломилось основание его ножки, соки хуже стали поступать к нему, и он пожелтел. Налетел сильный ветерок и оторвал листик от ветки. И он, подхваченный потоком воздуха, принялся парить и кружиться, зачарованный увиденным.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

"Как хорошо быть свободным от дерева и лететь куда хочешь!" – думал листик. "Какой большой и красивый парк, сколько интересного вокруг", – продолжал размышлять он. А ветерок носил и кружил его то, поднимая высоко вверх то, опуская на землю, и вновь подхватывал и нес уже над городом и улицами.

Его манили разноцветные огни и музыка, зазывала река в свои объятия. Он пролетал мимо влюбленных, и они говорили: "Смотри, смотри какой красивый листик, ох, как жалко – улетел, а то бы я его поставила в воду". Как же это нравилось ему, и он, кружась по спирали, играя своими красками, причудливо изгибаясь, улетал все дальше. "Вот это настоящая жизнь, полная и яркая, как много я увидел за одну ночь", – радовался листик.

Под утро ветер стих, и листик упал на тротуар. Люди, спешившие на работу, не замечали ничего вокруг и наступали на него ногами. От этого соков и сил в нем становилось все меньше, и он совершенно не мог подняться с асфальта, чтобы лететь дальше и познавать мир. Пришел дворник и начал подметать мостовую.

Листик поднялся от движения метлы и бессильно упал в мусорную кучу, в которой находилось множество других листиков. "Что же я наделал? – подумал он. – Зачем покинул родное дерево, которое давало мне соки и силы для жизни, защищало и питало меня? Зачем я променял долгую и счастливую жизнь на сладкий миг, как же вернуться обратно?!"

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

А дворник тщательно вымел всю улицу и радовался ее чистоте.

Костикова И.

[Маруся]

Не стоит судить сразу.

Пожилой мужчина с 25-летним сыном вошли в вагон поезда и заняли свои места. Молодой человек сел у окна.

Как только поезд тронулся, он высунул руку в окно, чтобы почувствовать поток воздуха и вдруг восхищённо закричал:

— Папа, видишь, все деревья идут назад!

Пожилой мужчина улыбнулся в ответ.

Рядом с молодым человеком сидела супружеская пара. Они были немного сконфужены тем, что 25 летний мужчина ведёт себя, как маленький ребёнок.

Внезапно молодой человек снова закричал в восторге:

-" Папа, видишь, озеро и животные… Облака едут вместе с поездом!»

Пара смущённо наблюдала за странным поведением молодого человека, в котором его отец, казалось, не находил ничего странного.

Пошёл дождь, и капли дождя коснулись руки молодого человека. Он снова переполнился радостью и закрыл глаза. А потом закричал:

— Папа, идёт дождь, вода трогает меня! Видишь, папа?

Желая хоть чем-то помочь, пара, сидящая рядом, спросила пожилого мужчину:

— Почему Вы не отведёте сына в какую-нибудь клинику на консультацию?

Пожилой мужчина ответил:

— Мы только что из клиники. Сегодня мой сын первый раз в жизни обрёл зрение…

…
Невозможно объективно судить о делах и поступках других людей, не обладая при этом всей полнотой знаний.

[Маруся]

По вечерам Ежик ходил к Медвежонку в гости.
Сергей Козлов.

По вечерам Ежик ходил к Медвежонку в гости. Они усаживались на бревнышке и, прихлебывая чай, смотрели на звездное небо. Оно висело над крышей - прямо за печной трубой. Справа от трубы были звезды Медвежонка, а слева - Ежика...
…

- Ты когда-нибудь слушал тишину, Ежик?
- Слушал.

- И что?
- А ничего. Тихо.

- А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.
- Приведи пример,- попросил Ежик.

- Ну, например, гром,- сказал Медвежонок.

После долгой разлуки они сели на крыльце и, по обыкновению, заговорили.

- Как хорошо, что ты нашелся, - сказал Медвежонок.
- Я пришел.

- Ты представляешь, если бы тебя совсем не было?
- Вот я и пришел.

- Где же ты был?
- А меня не было, - сказал Ежик.

- А вот и ты! - сказал Медвежонок, однажды проснувшись и увидев на своем крыльце Ежика.

- Я.
- Где же ты был?

- Меня очень долго не было, - сказал Ежик.
- Когда пропадаешь, надо заранее предупреждать своих друзей.

…

- А когда тебя не было, ты где-нибудь был?
- Угу.

- Где?
- Там,- сказал Ежик и махнул лапой.

- Далеко?

Ежик съежился и закрыл глаза.

- Вот мы с тобой говорим, говорим, дни летят, а мы с тобой все говорим.
- Говорим,- согласился Ежик.

- Месяца проходят, облака летят, деревья голенькие, а мы все, беседуем.
- Беседуем.

- А потом все совсем пройдет, а мы с тобой вдвоем только и останемся.
- Если бы!

- А что ж с нами станет?
- Мы тоже можем пролететь.

- Как птицы?
- Ага.

- А куда?
- К югу,- сказал Ежик.

Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно... - сказал Медвежонок.

Ежик кивнул.

- Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.

Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.

- Ну что ты молчишь?
- Я верю, - сказал Ежик.

[Маруся]

Актуальная сказка про овощи.

Мальчик детсадовского возраста ерзает на лавке в электричке и отчаянно болтает ногами. Все выдает его крайне возбужденное негодование: и сжатые маленькие кулачки, и распахнутые для слез большие глаза, и нетерпеливые короткие реплики, которыми он прерывает свою старшую спутницу. Молодая женщина, очевидно мама мальчика, с выражением читает ему мрачную сцену из сказки: «Чиполлино, Чиполлино, сынок! - звал, растерянно оглядываясь по сторонам, бедный старик, когда его уводили солдаты…».

- Все, хватит! – негодование мальчика, вероятно, достигло предела. – Почему же они терпят?!

- Ну, у принца Лимона большая охрана, армия… - мама рассудительно разглаживает страницу.

- Но ведь остальных больше! Их же много! – мальчик в отчаянии ударяет маленьким кулачком по книжке, и она захлопывается. – Чего ж они?!

Мама, слегка напуганная такой бурной реакцией сына, пытается подобрать успокаивающую реплику, когда мужчина напротив отрывается от своей газеты и, взглянув поверх очков на революционно настроенного мальчика, громко и отчетливо проговаривает:

- Потому что они овощи. Это про овощи сказка.

[Маруся]

Однажды в одной новенькой квартире появился телефон. Он стоял на тумбочке и всё думал: «И зачем меня тут поставили в коридоре и прицепили этот провод? Лучше бы на окошко поставили к цветам, там и улицу видно… Или на кухонном столе пристроили бы — там пахнет вкусно и телевизор в открытую дверь видно. Эх…» Грустил телефон часто, но когда к нему подходила хозяйка и протирала его мягкой тряпочкой, он просто «трепетал» от восторга — такие нежные у неё были руки.

Как-то женщина взяла трубку и приложила её к своему розовому ушку — она слушала. И телефон, радуясь случаю, погудел «Туууууууу» (что означало «Привет»), но она не ответила и положила трубку. Ещё несколько раз она прислушивалась к гудку телефона, но быстро клала её на рычажки. И он не успевал пропеть ей все комплименты и признания…
Но однажды, телефон почувствовал какое-то новое нахлынувшее чувство. Оно охватило его всего, и он сам не знал, от чего зазвонил! Женщина подняла трубку и услышала в ней: «Я люблю тебя…» И пока телефон осознавал, что же это было, она что-то пролепетала в ответ и выбежала из квартиры.

Оставшись один, телефон понял всё! Он лишь проводник чьих-то чувств и эмоций! Как же он сильно расстроился, когда понял, что его роль ограничивается только тем, чтобы принять чей-то импульс, зазвонить, подзывая хозяйку и имитируя чужой голос рассказать о чём-то, спросить и всякое такое.
Но, поразмыслив, он понял, что кое-что он будет говорить как бы от себя. Ту, самую первую фразу из трёх слов...

Как хорошо, когда мы умеем правильно воспринять свою роль, правильно передать то, что приходит в нас извне и при этом быть счастливыми.

[Маруся]

ЗАБЕЙ НА ВСЕ!

(хроническая усталость)

Эльфика

Как-то раз Степанову все достало. Достало прямо до печенок – аж во рту горько. Оглянулась она вокруг – кругом одни заморочки. Муж вечно перед телевизором сидит, пультом щелкает, а розетки починить не допросишься, так и висят на соплях. Мама только и делает, что критикует: то борщ пересолен, то полы плохо вымыты, то внимания ей мало уделяют. Сынишка учиться не хочет, одни двойки в дневнике, да еще и врет на каждом шагу, и от компьютера не оторвешь. На работе тоже не сахар: круг обязанностей все шире, а денежный ручеек все уже, и пойди вякни – сразу скажут «не нравится – увольняйся».

Чувствует Степанова – сил у нее все меньше становится, делать ничего не хочется, апатия навалилась и тоска. Ходит она, как автомат: дом-работа, работа-дом, по дороге в магазины заскочит, в выходные стирка-уборка, а там опять на работу.

И вышел у Степановой нервный срыв. Прямо на работе и случился.

Чувствует – ну все, сейчас ее порвет. Выскочила она из кабинета, чтобы коллег не напугать, забилась под лестницу, где черный выход, и ну рыдать!!! Вот льет она слезы, скулит-подвывает, и так ей себя жалко! Хоть вешайся. Только вдруг дверь открывается, и кто-то строго так говорит:

- А ну, кто тут у меня порядок нарушает, пожарные выходы загромождает? Быстро выходи на свет божий, а то тревогу подниму!

Испугалась Степанова, вылезла из-под лестницы, смотрит – а это плотник их Федотыч, душевный такой дедок и на все руки мастер.

- О! Вот тут кто сырость разводит, народ пугает! – удивился Федотыч. – А я уж думал, никак, привидение у нас завелось. Давай-ка, девушка, быстро ко мне в плотницкую. У меня там умывальник есть, в порядок себя приведешь, а то всю красоту слезами смыла.

Взял он Степанову под локоток и препроводил в плотницкую. Пока она умывалась-причесывалась, чайку вскипятил, кружечку ей подсунул.

- Давай-ка, – говорит, – рассказывай по порядку: чего ревешь, в чем печаль, кто обидел?

- Да никто меня не обидел, а только достало меня все! – говорит ему Степанова. И рассказала про всех: и про мужа-лодыря, и про сына-двоечника, и про маму- критиканшу, и про работу тоже.

- Вот как же тут не завоешь? – завершила Степанова свой горестный рассказ. – Сил больше нет! Прямо вот так бы легла и умерла.

- Не, умирать тебе рановато, – покачал головой Федотыч. – Ты еще молодая бабочка и вполне цветущая.

- Да какое там «цветущая»? – махнула рукой Степанова. – Так, видимость одна. Я уж выгорела вся, не стало во мне огонька. Живу как жую, медленно и печально. Все достало!

- Это потому что ты близко к сердцу все принимаешь, – авторитетно объяснил Федотыч. – А не надо бы! Но я знаю, чем твоему горю помочь. Есть у меня чудодейственное средство, в таких случаях на раз помогает!

- А что это? Лекарство какое-нибудь? – шмыгнула носом Степанова. – Я пила, мне не помогло.

- Нет, не лекарство. Я химию не уважаю, в ней пользы мало. А вот дам я тебе рецептик один, народный, ты его применишь – и сама увидишь, какие чудеса произойдут. По мере, развеселишься.

- Ой, давайте ваш рецептик, – обрадовалась Степанова. – А то веселья в моей жизни давно не наблюдается. Так что я с удовольствием.

- Тогда слушай. Рецепт простой: ЗАБЕЙ НА ВСЕ!!!

- Что??? – оторопела Степанова. – В каком смысле???

- В самом прямом. Забей на все! Рецепт такой: взять брусочек, молоток, гвоздей с десяток-другой, можешь на бумажках написать все, что достало. И забить!!! Для каждой бумажки – отдельный гвоздик. И лупи по нему от души!!! Пригвоздишь свою беду – она от тебя, глядишь, и отвяжется. Да и как она тебя преследовать станет, если ты на нее забила?

- Ох! Ну и рецептик, – озадачилась Степановна. – Да я в жизни такого… странного метода не слышала!

- Ну, странным болезням – странные методы, – рассудительно сказал Федотыч. – А ты чего, думала болезнь по имени «достали» каким-нибудь «досталином» лечится?
Нееет, не придумали еще такого лекарства. А вот мой брусочек с молоточком – действует!

- Ладно, давайте! – решилась Степанова. – Когда применять-то?

- А как достанет, так и применяй. По мере наступления приступа! – объяснил Федотыч. – Я вот тебе все в пакетик сложу, чтобы нести удобно было. Вот молоток, вот брусок, а вот и гвозди. Бумажки уж сама найдешь, думаю. Ну, с Богом!

… На работе, конечно, Степанова забивать ни на что не стала. Да и дома поначалу стеснялась. А потом чувствует – нехорошо ей, опять раздражает ее все: и муж на диване, и мама с подковырками, и сын за компьютером со стрелялками своими… «Ай, да чего я теряю?», – подумала Степановна – и достала пакет. Бумажек цветных притащила. Разложилась посреди комнаты, прицелилась и как вдарит!

Сначала у нее не очень ловко получалось, все-таки навыка нет. Да и опасалась: а вдруг она близким своим стуком помешает? Но вдруг такую злость она почувствовала – да в конце концов, сколько можно-то? Почему она обо всех заботится, а о ней никто???

А на стук вся семья высунулась.

- Ты чего это, мать? – остолбенел Степанов. – Чего стучишь-то?

- А забила на все! – охотно объяснила жена, с одного удара вколачивая очередной гвоздь.

- Эээээ… – только и сумел выдавить муж, испаряясь из поля зрения.

- Доченька, ты никак мастеришь что-то? – сунулась было мама. – Правильно, мужика-то в доме нет, предупреждала я тебя в свое время…

- Мама, а я на все забила! – радостно сообщила раскрасневшаяся Степанова.

- Где моя валерьянка? – охнула мама и потрусила на кухню.

- Маааам… А ужинать будем? – робко спросил сын.

- Не знаю! У отца спроси. А то я и на ужин забила! – беспечно ответила Степанова, прицеливаясь.

И так она увлеклась Федотычевым рецептиком, что опомнилась только когда гвозди все истратила. Пот со лба отерла, голову подняла – глядь, а у дверей вся семья выстроилась, как на параде: мама с поварешкой, муж с отверткой и сын с тетрадкой. Стоят, смотрят, да преданно так.

- Солнышко, а я розетки починил, – искательно доложил муж. – Давно собирался, да вот руки дошли, наконец!

- А я математику сделал. И географию повторил, – обрадовал сын.

- Ужин готов, ты ручки мой, и к столу, – заворковала мама. – Уработалась, покушай, отдохни.

«Ну, чудеса! – изумилась Степанова. – Вот не соврал Федотыч, и впрямь волшебный рецептик-то! Надо завтра на работу взять».

Только на работе брусочек и доставать не пришлось. Только Степанова в двери – а ее сразу к начальнику вызывают. И говорит он ей всякие приятные слова, из которых выходит, что следует ей премия по итогам и повышение в должности с весомым прибавлением к окладу. Тут Степанова вдруг осознала, что со вчерашнего дня никакого упадка сил у нее не наблюдается, а один только подъем.

Положительные перемены в ней коллеги быстро заметили. Стали спрашивать, выяснять, что такое случилось? Может, витамины какие пила, а может, иглоукалывание? Ну, Степанова зажимать чудодейственный рецептик не стала, брусочек показала и всех забивать научила. И теперь у них в отделе все такие бодрые да равновесные ходят. А когда кто-нибудь ныть да жаловаться начинает, все ему хором говорят:

«Забей на все!». И помогает!

[Маруся]

Не в тему...этот материал,но просто так (пробовала-у меня не получилось)

А Вам слабо?

Такое выговорить в быстром темпе... ))

В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии ну а тридцать три корабля лавировали лавировали да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюер интервьюировал лигурийский регулировщик речисто да чисто рапортавал да не дорапортавал дорапортовывал да так зарапортавался про размокропогодившуюся погоду, что дабы инцедент не став претендентом на судебный прицедент лигурийский регулировщик оклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турки, который начерно обкурен трубкой не кури турка трубку купи лучше кипу пик лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Бранденбурга бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него пол двора рылом изрыл вырыл и подрыл, но на самом деле турка не был в деле да и Клара к Ларе в то время кралась к ларю пока Карл у Клары кораллы крал за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе вдовы варвары два этих вора дрова воровали, но грех не смех не уложить в орех, а Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке вот и не до бомбардира вам было и не до вдовы и не до детей зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова раз дрова два дрова три дрова не вместились все дрова и два дровосека два дровокола дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова в ширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла цапля сохла цапля здохла цепленок же цапли цепко цеплялся за цепь молодец против овец а против молодца сам овца который носит в сени сено в сани потом везет Сенька Саньку с Сонькой на санках Санки скок Сеньку в бок Соньку в лоб все в сугроб а Сашка только с шапки шишки сшиб затем по шоссе Саша пошел Саша на шоссе Сашу нашел Сонька же Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку да при том у Соньки вертушки во рту еще три ватрушки аккурат медовик, но ей не до медовика Сонька с ватрушками во рту панамаря перепанамарит перевыпанамарит жужжит как жужжалица жужжит да кружется была у Фрола Фролу на лавры наврала пойдет к лавру на Фрола лавры наврет что вахмистр с вахмистершей ротмистр с ротмистершей что у ужа ужата а у ежа ежата а у него высокопоставленный гость унес трость и вскоре опять пять ребят сьели пять опят с полчетвертью четверяка чечевицы без червоточины и тысяча шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простоквашино о всем о том около кола колокола звоном раззванивали да так что даже Константин Зальцбургкий безперспективняк из-под бронитранспортера констатировал как все колокола не переколоковать неперевыколоковать так и всех скороговорок не перескороговорить неперевыскороговорить.

[Маруся]

Школа Жизни.

Жил-был на свете человек, жизнь которого была наполнена всякого рода трудностями и злоключениями. Одни закончатся, как на их место появляются другие. И спросил он Господа, когда же все эти проблемы и трудности закончатся, когда можно будет спокойно зажить, не опасаясь, что они вновь появятся. В это время подошёл к нему его сын со школьной книжкой и спросил:

"Папа, а когда я выучу эти противные буквы, мне ведь потом не надо будет ими пользоваться".

Отец рассмеялся так, что слёзы выступили у него на глазах, а потом сказал: "Ну и рассмешил же ты меня. Конечно же, надо. Ты же не думаешь, что тебя в школе мучают, заставляя учить, как ты говоришь, эти противные, несносные буквы, и всё для того, чтобы потом не пользоваться ими? После того как ты выучишь буквы, ты научишься писать и читать. Сначала тебе будет трудновато, но потом, то, что было трудным, станет привычным, привычное - лёгким, а лёгкое - приятным и радостным. Через некоторое время ты забудешь, что когда-то тебе было трудно запомнить буквы, и чтение станет твоим любимым занятием, от которого тебя уже не оторвёшь. Благодаря чтению, ты узнаешь много интересного и полезного, и тогда ты будешь благодарить, что тебя научили читать.

Твои наставники знают, что тебе может пригодиться в жизни, и обучают тебя этому, хотя сейчас тебе это может казаться скучным и ненужным занятием.

Нет, сынок, раз уж ты чему-то выучишься, будь добр, используй это, не пропадать же добру, доставшемуся такой ценой…"

Тут отец остановился и замолчал. Казалось он ничего не замечал вокруг, его взгляд был устремлён в никуда. Он почувствовал себя маленьким ребёнком, на руках Матери Жизни, которая объясняет ему точно такими же словами, какие только что он говорил своему сыну, что трудности в его жизни не исчезнут, после того как он научится их преодолевать. Что в высшей степени не целесообразно было бы не использовать силу и опыт, добытые таким тяжёлым трудом, и что со временем то, что доставляло ему трудности, неудобства и даже страдания, перестанет быть таковым, а станет лёгким и радостным, ибо он выучит свои жизненные уроки. А потом он будет с умилением, нежностью и радостью вспоминать времена "обучения", благодаря которым он приобрёл силу любви, мудрости и выносливости, которыми он может служить людям.

На лице отца сияла улыбка. Он всё понял. Его ответ сыну был и ответом ему самому на недавно заданный вопрос. Через минуту он пришёл в себя и радостно взглянул на тормошащего его сына, который был удивлён тем, как застыл его отец. "Что с тобой, папа",- спросил сын? "Всё в порядке,- весело сказал отец, - вот какая странная штука жизнь, ты её спрашиваешь, а потом сам же себе и отвечаешь". Потом он подмигнул сыну, который ничего не понял из этой фразы, посадил его себе на спину и радостно повёз вместе разучивать так не нравившиеся сыну буквы.

[Маруся]

Жило было на свете Нечто...

Жило было на свете Нечто. Оно тихонько жило в глубине души. И, в общем-то, никому не мешало. Однажды в душу зашло Чувство. Это было давно. Чувство Нечту понравилось. Нечто очень дорожило Чувством, боялось его потерять. Даже дверь на ключ закрывать начало.
Они подолгу бродили по закоулкам души, разговаривали ни о чем, мечтали. По вечерам они вместе разводили костер, чтобы согреть душу. Нечто привыкло к Чувству и ему казалось, что Чувство останется с ним навсегда. Чувство, собственно, так и обещало. Оно было такое романтическое.
Но однажды Чувство пропало. Нечто искало его везде. Долго искало. Но потом в одном из уголков души нашло прорубленную топором дырку. Чувство просто сбежало, оставив огромную дырку. Нечто во всем винило себя. Нечто слишком верило Чувству, чтобы обижаться. В память о Чувстве осталась одна дыра в душе. Она не заделывалась ничем. И ночами через нее залетал Холодный и Злой Ветер. Тогда душа сжималась и леденела. Потом в душу пытались заглянуть еще другие чувства. Но Нечто их не пускало, каждый раз выгоняя веником через дырку. Мало помалу чувства и вовсе перестали заходить.
Но однажды в душу постучалось совсем странное Чувство. Сначала Нечто не открывало. Чувство не полезло в дырку, как это делали предыдущие, а осталось сидеть у дверей. Весь вечер Нечто бродило по душе. Ночью улеглось спать, на всякий случай положив веник рядом с кроватью. Прогонять никого не пришлось. На утро заглянув в замочную скважину Нечто убедилось, что Странное Чувство по-прежнему сидит возле двери. Нечто начало нервничать, понимая, что нельзя прогнать того, кто еще не зашел. Прошел еще день. Смятению Нечто не было предела. Оно поняло, что до смерти хочет пустить Странное Чувство. И до смерти боится это сделать. Нечту было страшно. Оно боялось, что Странное Чувство сбежит, как и первое. Тогда в душе появится вторая дыра. И будет сквозняк. Так проходили дни. Нечто привыкло к Странному Чувству у Двери. И однажды, по хорошему настроению впустило-таки Странное Чувство. Вечером они разожгли костер и впервые за столько лет
отогрели душу по-настоящему.
- Ты уйдешь? - не выдержав спросило Нечто.
- Нет, - ответило Странное Чувство, - я не уйду. Но при условии, что ты не будешь меня удерживать и не будешь запирать дверь на замок.
- Я не буду запирать дверь, - согласилось Нечто, - но ты ведь можешь убежать через старую дырку.
И Нечто рассказало Странному Чувству свою историю.
- Я не бегаю через старые дырки, - улыбнулось Странное Чувство, - я другое чувство. Нечто ему не поверило. Но пригласило на прогулку по душе.
- А где твоя старая дыра? - полюбопытствовало Странное Чувство.
- Ну вот, - горько усмехнулось Нечто. И показало место, где располагалась дырка. Но дыры на месте не было. Нечто услыхало как ругается злой холодный ветер с внешней стороны души. Нечто посмотрело на Странное Чувство и сказало только, что не будет запирать дверь...

[Маруся]

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ..

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Тем летом я и кот остались вдвоем: наш всегда шумный дом вдруг разом опустел. Появилась масса свободного времени, и по воскресеньям, не спеша копаясь в цветочных грядках или пощипывая с кустов перезрелые ягоды, я с тайным удовольствием думала, что не буду в этом году ни варить варенье, ни делать заготовок на зиму - не для кого.

Наш рыжий кот заметно раздобрел при такой неспешной жизни, а может оттого, что его, уютного и пушистого, стали меньше тискать. Вечерами, если я долго где-то задерживалась, он буквально со всех лап бросался навстречу, лез на руки и, плотно прижавшись ко мне всем своим теплым тельцем, утробно мурлыкал и лизал ухо. А потом бегал за мной по пятам из комнаты в комнату, только бы не потерять из виду любимую хозяйку.

Кот действительно любил меня больше всех - это знала вся семья. Кто бы не держал его на коленях, как только садилась в кресло я, кот тотчас перебирался ко мне. Он прятал голову у меня под мышкой, когда был чем-то напуган, а если я, случалось, уезжала подолгу искал меня, вопросительно поглядывая на остальных членов семьи. Его любили все: он был ласков, смышлен и, как говаривал зять, "распевчив"; рядом с ним можно было оставить любые продукты, он никогда ничего не трогал, да же если был голоден.

Ближе к осени я загрустила... Мне стало не хватать и шума в доме, и вечно толкущейся у нас молодежи, и бесконечных неторопливых чаепитий на кухне. Я стала уговаривать себя: не все же жить для детей, пора и о себе подумать, ну вот хотя бы зубами давно собиралась заняться. Через какое-то время снова и снова мелькнула мысль о походе к стоматологу: ...да-да зубы..., но как это все неприятно, мучительно.

Однажды вечером, долго сидя за письменным столом, я вдруг спохватилась, что не вижу рядом кота, обычно дремлющего здесь же под настольной лампой. Не было его ни в одном из его "тайничков", ни на балконе. Я позвала, он не откликнулся. Присмотревшись с нашего третьего этажа к зарослям лопуха и крапивы под балконом, я увидела лежащего там Тишку. Когда, опрометью выбежав из дома, я взяла его на руки, его мордочка была в крови, но он тихо заурчал, припав к моему плечу. У него оказался разбит подбородок и обломлен один из верхних клыков. Пришлось нести кота к ветеринару, чтобы удалить острый обломок. Ночью мне снилось что-то мучительное, беспокойное, непонятное... и чей-то голос вдруг явственно произнес "Теперь иди к стоматологу!". И я пошла.

Шли дожди и опять было очень грустно без детей. Дочь напоминала в письме, что пора провести профилактический курс против моего "старого друга" - язвы, а я все как-то ленилась, медлила, пока однажды но- чью не проснулась от ноющей боли в желудке. Спавший, как всегда в ногах, кот пришел и осторожно улегся мне на живот. Согревшись, я уснула. Потом каждую ночь сквозь зыбкий сон я слышала, как он тихо распластывался на моем животе, и привычные осенние боли не приходили. Однажды утром кот не подошел к своей миске. Впрочем, вернувшись с работы, я обнаружила, что Тишка так и не притронулся к еде, а в поддоне, служившем ему туалетом, была кровь. На следующий день повторилось то же. И опять был визит к ветеринару с котом на руках. Ночью снился сон: кто-то, склонившись надо мной ясно произнес "О, да тут все отлично зарубцевалось!". Сделанная вскоре гастроскопия свидетельствовала, что моя язва исчезла.

Но Тишка болел долго, я лечила и тщательно выхаживала его, но ему не становилось лучше - он сильно похудел и потускневшая рыжая шерсть лезла с него клочьями. Ни лекарства, ни витамины, ни диета не помогали, и я чувствовала глухое бессилие, не зная, что же еще предпринять. Однажды меня будто осенило: жертвоприношение! Ведь это же кот совершил для меня жертвоприношение - сначала отдал зуб, потом взял на себя мою язву!

И вдруг, абсолютно неожиданно для самой себя, я начала медленно растирать свои ладони. Я терла их друг о друга, пока они не стали горячими и красными и, как бы сконцентрировав тепло к их середине, стала водить рукой над лежащим котом вверх-вниз, над его исхудалой спинкой, мысленно направляя тепловой луч, а потом вдруг попросила Господа помочь этому маленькому, несчастному, изболевшемуся существу. Кот уснул под моими руками, а ночью он подошел к своей мисочке и съел до крошки все, что там лежало. С того дня он пошел на поправку.

Элла Расшивалова

[sv430903]

Спасибо за рассказ. Моя кошечка тоже взяла на себя мою болезнь. Я очень долго ее лечила, всеми средствами, но к сожалению ее больше нет...

[Маруся]

Она всегда звонила в одно и тоже время—утром, когда небо ещё было сонным. 7 длинных гудков. Всё так, как всегда. А потом тишина. Такая родная тишина и дыхание. Она слушала его с таким наслаждение, с каким ценители музыки слушают симфонии. 57 секунд обмена вдохами и выдохами. Никогда не больше 59 секунд. Словно намек, что она заберет не больше минуты его времени. Хоть как бы этого не хотелось…

Утренняя улыбка новому дню. Чай с лимоном. И воспоминания. То, как она впервые увидела его объявление на автобусной остановке: «Слова теряют смысл. Помолчим?». Внизу был написан номер телефона. Помнит дрожь в руках, когда она первый раз набирала эти цифры и предательские мысли в голове, что то объявление лишь неудачный розыгрыш какого-то подростка. И всеобъемлющая тишина разговора. Но такая…близкая, что ли. Словно в ней гораздо больше атомов смысла, чем в словах.
Они молчали уже полгода. Это стало такой себе традицией, без которой не обходился каждый день. Но с каждым молчанием приходило какое-то новое знание друг о друге.

Нет, она не была необщительной девушкой. Как раз наоборот. Её смех был настолько искренним и чистым, что остальным хотелось смеяться вместе с ней. Она всегда умела находить общие интересы и темы для разговора и видела в каждом человеке свет. Она словно была наполнена этим ласковым теплом, которое согревало окружающих её людей. Но ей так не хватало тишины. Той тишины, которая позволительна лишь между очень близкими людьми. Тишины, которая не нависает грузом, а говорит о нити, связывающей души.Он до сих пор помнит то, как повесил одно-единственное объявление на автобусной остановке и надежду, щемящую в душе, когда он ожидал звонка. Он помнит, как звонили какие-то школьники и смеялись. И то, как в первый раз на свое молчание услышал такую же тишину. Насколько близкой была эта тишина. Словно за пару секунд он нашел ту родственную душу, которую люди ищут годами.

Он всегда звонил ей в одно и тоже время— вечером, когда солнце рисовало на облаках акварелью. Молчание длилось всегда немного больше 1 минуты. Словно он хотел помолчать больше, но боялся, что отвлекает её. А потом он засыпал с улыбкой на лице, которая растворялась в свете звёзд.

Их телефоны никогда не были выключенными. Хоть каждый и знал, что время звонка не изменится, все равно боялся пропустить невероятно нужное молчание.

Они оба боялись услышать короткие гудки или фразу оператора про недоступность. Что-то было в этом такое жуткое, словно маленькое предательство одной большой верности.

Как-то днем она решила позвонить ему. Так внепланово…И так внепланово не молчать, а сказать ему нечто очень важное. Но в ответ она услышала короткие гудки. В это мгновение он звонил ей. И тоже слышал убийственную мелодию гудков.

Она снова пошла на ту остановку и наклеила объявление: «Мы знаем цену молчания. Поговорим?». А сзади послышался голос:

-Поговорим.

Она узнала его по дыханию.

© Copyright: Стася Харитонова, 2009
Свидетельство о публикации №1906216224

[Маруся]

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО

Зачем ты так, – маленькая девочка посмотрела вверх, – ты же Волшебник!
– Это жизнь, девочка, просто жизнь, – проронил высокий мужчина с усталым лицом.

– Но они живые, им же больно.
– Я знаю, но так нужно. Деревья нужно подрезать, тогда они растут лучше.

– Нет. Ты мог придумать что-нибудь другое. Ты же волшебник. Ты можешь все!
– Да, все, – мужчина пожал плечами, – а может быть и не все…

– Нет, все же ты волшебник! Ты помнишь, что ты волшебник?
– А что это такое, – казалось, мужчина разговаривал сам с собой.

– Волшебник – это тот, который делает чудеса, и все удивляются и радуются. И еще сильно, сильно смеются.
– Зачем?

– Потому что радоваться чудесам хорошо. Чудеса это то, что очень всем нужно, но не все знают, как их делать. А ты знаешь, – не унималась рыжеволосая упрямица.
– Может быть тебе кажется. Я – обыкновенный человек. Такой же, как и все. И чудес никогда не делал.

– Н-е-е-е-е-е-е-т, ты чудесный. Самый, самый чудесный. Ну, вспомни. В прошлом году когда я плакала в саду, потому что потерялась, и мне было темно и холодно, ты подошел, взял меня за руку, и тут же выглянуло солнце. А мне стало тепло.
– Это просто совпадение. Тучи на небе разошлись.

– Нет, не совпадение, – маленькая девочка возмущенно надула губы, – вспомни как ты однажды вытащил из под стекла мертвую бабочку, подул на нее и она полетела. Ну, это же чудо!
– Бабочка просто спала, а я ее разбудил. Ты бы тоже смогла.

– Да. Теперь я знаю, что на бабочку надо дуть и будить. А тогда не знала. Значит, ты показал мне, как делать чудо. Но подрезать деревья, чтобы росли, я не хочу. Им больно – это не чудо, – девочка сильно топнула ножкой. – Сделай чудо. Ну, пожа-а-а-а-а-алуйста
– Какое чудо?

– Не знаю, хочу чудо! Хочу, чтобы все вокруг засмеялись, смотри какие они хмурые. Да, еще в этих лысых деревьях. Она обвела глазами подстриженный сад и людей сидящих на скамейках.

«Чудо…», – мужчина размышлял, – «волшебство, чтобы все удивились и засмеялись», – ему ничего не приходило в голову. Ну, как объяснить нетерпеливому ребенку, что он все же человек, а не волшебник. Ему на ум пришла фраза: «Когда мы перестаем верить в чудеса, в нас засыпают волшебники». «Конечно, засыпают, – ответил он своим мыслям, – то одно, то другое. Я же не ребенок, крутишься как белка в колесе. Не до фантазий мне». Его собственная фантазия его самого часто пугала. И он делал все возможное, чтобы воздерживаться от ее использования. Он гордился не своим умением придумывать невозможное, а тем, что был всегда очень практичен… А тут чудо, да еще и пожа-а-а-а-а-а-алуйста.

Он посмотрел на девочку. Рядом с ней на скамейке лежал альбом для рисования с цветными листками и фломастеры.

– Давай сделаем чудо вместе. Я буду складывать листочки, превращая их в цветы, самолетики, голубей. А ты рисовать на них улыбку и на каждом писать: «Я – твое чудо!». Ну, как?

– Давай! – лицо девочки расцвело улыбкой.

Мужчина начал ловко вырывать листики из альбома, складывал из них фигурки и передавать девочке. Она рисовала на каждом смайлик и писала нелепую фразу: «Я – твое чудо!».

Когда в альбоме кончился последний листок, на скамейке лежала целая груда причудливых фигурок. «А теперь давай показывать чудеса!» – мужчина насыпал девочке в подол платья улыбчивые листочки, посадил ее на плечо и начал по очереди обходить подстриженные деревья. Возле каждого он останавливался, и девочка вешала на обрезанные ветки сложенные фигурки.

Скоро весь безжизненный сад покрылся волшебными плодами. Волшебники так увлеклись, что не сразу заметили, как сидевшие на скамейках люди стали вставать подходить к деревьям и рассматривать появившиеся плоды и улыбаться. Вдруг один мальчик потянулся к оранжевой птичке, снял ее с дерева, прочитал надпись, засмеялся и побежал к скамейке, где сидели его друзья. «У меня есть свое чудо!». Проходившая мимо женщина оглянулась и с недоумением посмотрела на подростка трясущего над своей головой оранжевым голубем. Еще через минуту она бережно сняла с ветки голубую розу и, пробежав по строчкам глазами, прижала ее к груди.

– Я же говорила, ты – волшебник. Просто ты забыл, потому что стал взрослым. А взрослые забывают все, что очень просто, – маленькая проказница произнесла эти слова с важным видом.
Мужчина улыбнулся:
- Да! Взрослеть важно, только не до конца, не навсегда.


Автор Алекс Успенская, написано 26 Сентябрь 2011 г.

[Маруся]

Сказка для двоих.

Их было двое - Он и Она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.

Они были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.

Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: "Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!" А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.

Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: "Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!" А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.

Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: «Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных». Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были Вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.

И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: «Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?» Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.

Они все жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: «Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?» А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь Двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.

Татьяна Ионина

[Маруся]

Лошадка стояла здесь очень давно. Свидетельством этого, от дождей с нее начала сколупываться оранжевая краска, и под ней обнаружились красные круги на желтом фоне – видимо, просто закрашенные кем-то позже.
Трава вокруг росла густая, и доставала лошадке до колен, скрывая трещины и отломанные колесики. Больше здесь не было ничего – только холм, с которого открывался вид на высотные дома, и деревянная лошадь, которой не мешали ни трава, ни психоделическая раскраска, ни политическая ситуация в мире.

Она была меланхолична, как и еще сорок три процента старых игрушек, напоминающих раскраской мухоморы.

Он приходил сюда каждый день. Садился на лошадку, касался ее шершавой шеи голыми пальцами – даже зимой стаскивая для этого варежки с рук, сжимал бока коленями. Иногда приносил с собой сорванные в соседском саду недозрелые вяжущие груши. Груши вываливались из карманов, а он подбирал их и неловко тыкал в шероховатую лошадиную морду. Лошадь казалась грустной, а он только сжимал зубы, ну, и взгляд чуть-чуть застывал, как только пятки отрывались от земли, а пальцы притрагивались к гриве. Грива кололась, как трехдневная щетина, и оставляла занозы, как и положено дереву.

Мама уже давно не волновалась, что он подолгу пропадает неизвестно где. Она вообще давно перестала волноваться – видимо сообразила, что сыновей в таком возрасте полностью контролировать сложно, и смирилась.
Мама вообще была мирная.

Когда – совсем еще маленький – он зачитывался специально сохраненными в сейфе сборниками семейных преданий, составленными еще его отцом, или с упрямством, достойным лучшего применения, разбирал генеалогическое дерево – а потом долго бредил по ночам: приключениями, которые не забудутся веками; верными друзьями, которые помогут вляпаться в приключения; коварными врагами, которые не дадут уже под конец, уставшему, уйти подальше от приключений… Когда всё это происходило, ей хватало терпения просто переждать.

А в какой-то момент в нём что-то сломалось, и о сказках расхотелось говорить вслух. У него не было друзей ни среди ровесников, ни, тем более, среди старших, чем он. Была лошадка.

Неизвестно, думала ли лошадка о звездах, ежике из другой сказки, и любила ли запах груш, но мысленно он звал её своим другом.
А вслух, очень редко – когда садился на нее, скинув надоевший за день офисный пиджак, отключал мобильный телефон, и вынимал из кармана ключи; когда кастрюля на голове заменяла шлем, а среди высотных зданий мерещились великаны – шептал только одно:

- Я иду, моя Дульсинея, я скоро вернусь…


23.10.2007г.

[Маруся]

Перед тем, как прочитать нижеследующий рассказ, посмотрите пожалуйста материал "Полуденница и ее тайны" (сообщение №11).
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
(этот рассказ мне прислала еще в 2009 году Веда.Поверьте,здесь есть о чем подумать...как мы живем,о чем думаем,как реагируем...только почитайте повнимательней...)

КРИКСА
Криксы-вараксы, идите вы за крутые горы,
За темные лесы от малого младенца!
Заговор

Крикса спешила, очень спешила. Что за мир, что за гнусный мир! Всего только несколько мгновений, несколько ударов человеческого сердца грызлась она с посягнувшей на ее добычу чужачкой - и добычу утащили из-под самого носа. Голод, обычное состояние таких, как она, разросся неимоверно, сжигая все ее существо. Такой голод неведом живым - они умирают гораздо раньше, чем голод доходит до этой ступени - но крикса не была живой и умереть не могла.

Нельзя сказать, чтобы это ее радовало.

Она не стала тратить время на выбегание через двери - в конце концов, стена здания, в котором она находилась, не была очерчена надлежащим образом - а значит, и не составляла преграды для нее и других таких же. Гораздо больше ее взволновало то, что вместе с нею бросилось вдогонку еще несколько ее сродственниц - но она только-только была отлучена от добычи и полна сил, а они пребывали без пищи давно.

Удельницы, пристроившиеся на ветке нарисованного на стене дерева, шарахнулись в стороны и захлопали крыльями, когда крикса - первой! - прошла сквозь штукатурку и кирпичи под ними, вырвавшись наружу.

Навстречу попался человек, нетвердо переставляющий шаткие ноги. Над его головой и туловищем, наполовину уходя в них, сизо-радужными пузырями колыхалось семейство пьяных шишей. Кроме того, на прохожем властной меткой собственниц виднелись следы когтей лихоманок. Крикса, не желая сбавлять скорость, проскочила сквозь него - и человек вдруг чуть не закричал от приступа черной, беспричинной тоски и внезапно осознанного абсолютного одиночества...

К вечеру он либо заткнет эту дыру очередным пьяным шишом - либо набившаяся в нее хищная мелочь, уже хлынувшая к нему со всех сторон, заставит его убить себя. Такие люди достаточно глупы, чтобы воображать, что со смертью проблемы кончаются - так ведь смотря для кого и смотря какой смертью... Да и не видал ты, дурень, настоящих проблем. Ничего, помрешь - увидишь.

Вот здесь тех, кто унес добычу, утащила железная нежить. Мех. Никакой жизни нет от этих мехов! Судя по следам, мех был не голоден - он сожрал с десяток Младших жизней и по крайней мере одну Старшую. Воплотились, блин, и думают, что им все можно! Ничего, крикса не знала, как она отомстит меху, если тот вздумает посягать на ее законную добычу, но что-нибудь да придумает...

Есть! Скорее есть! Добычу мне!!! ЖРРРААААТЬ!!! А то вон меньшие пыхтят-догоняют. Хрен вам! Мое! Не отдам!

Мамочка, правда, мы с тобой здорово погуляли? Какое было солнышко, и листва на вязах вдоль старой улицы, и эти воробьишки - такие смешные, правда, мама? И кошка умывалась на скамейке - так забавно водила по мордочке белой лапкой. А потом мы пошли гулять по бульвару. И там, в витрине, увидели куклу. Такую красивую, в нарядном-нарядном платьице, в шляпке, с золотистыми кудряшками и с голубыми глазами, и с зонтиком... Ты правда мне ее купишь? Мамочка, ты самая-самая замечательная на свете! Я тебя так люблю - очень-очень сильно, вот! А потом, когда пришли с прогулки, ты глядела на себя в зеркало... ты самая-самая красивая, мамочка! Я хочу, когда вырасту, тоже быть такой же красивой. Я хочу быть похожей на тебя.

И еще я очень-очень люблю этот мир. Он такой красивый, такой хороший и добрый, потому что в нем живешь ты, моя милая мамочка. Я жду не дождусь, когда сама, своими, а не твоими глазками посмотрю на него. Они уже есть у меня, эти глазки - такие же голубые, как у тебя. И ручки, и ножки... только я очень маленькая и слабая, а ты защищаешь меня, любишь меня и носишь в своем животике.

Скорее бы родиться! Я так люблю тебя, мама!


Крикса взметнулась на железный череп проносящегося мимо меха. Оп-па, а этот-то голоден! И за колесом впереди сидит облепленный пьяными шишами дурак, а сзади двое, опутанные пульсирующей грибницей сытой - кто-то бывает сыт, как это отвратительно, как это обидно, когда ты вечно голодна, а эта гадина - СЫТАЯ! - сварицы. Мех, не сбавляя вращения своих железных потрохов, принюхался к ней. Ну чего нюхаешь? Нежить я, как и ты, не воплощенная к тому же. Мной ты сыт не будешь. Тебе другое нужно - хряск разрываемых мяса и костей под капотом, хлюпанье под колесами, боль и смерть снизу, ужас и злоба внутри... Нет, боль, ужас и злоба - это сколько угодно, а вот все остальное - этого не держим. И вообще, нам не по пути. Добычу утащили не сюда.

Прыжок. Когти криксы неслышно для плотского уха скрежетнули по черепу другого меха. Этот был просто набит добычей - к сожалению, слишком старой, несъедобной для нее, да и обсиженной так, что не подоткнуться. Ласкотухи, злыдни, сварицы, вестицы, мороки, жмары, гнетке, дъны, лихоманки, ревнецы, пьяные шиши и их сородичи непонятного, незнакомого окраса... огромный сонный мех, похоже, питался крохами от пиршества этой разношерстной компании - если не считать самой питательной для этой породы нелепости самостоятельно движущегося мертвого железа. Но такая тварь, чтоб могла двигаться и существовать за счет одной своей нелепости, пока не воплотилась - хотя люди старались. Называли это вечным двигателем. Нужна подпитка - вытяжкой из крови Земли, откачанной людьми, покорными рабами мехов, людскими мыслями, людскими чувствами - обычной едой всякой нежити...

Еды! Едыыыы!!! ЖРРАААТЬ!!!

Продолжение...

[Маруся]

Продолжение:

Навь словно услышала мольбу одной из самых маленьких и безобидных тварей своих.

Где-то за горизонтом огромный старый крылатый мех рванулся к земле - и по Нави волнами пошли судороги истошного предсмертного ужаса десятков людей. Потом - нескончаемо сладкое и безжалостно краткое мгновение БОЛИ - и смерть. Нежданная, наглая, животная смерть, пополнившая полчища Нави несколькими десятками новобранцев. Но это было еще не все - вестицы и мороки, воплощенные и невоплощенные, разнесут по миру известие об этом, старательно выклевывая, выедая ростки сострадания, сочувствия, горя и страха. Им же будет потом голодней с начисто выеденными с малолетства людьми - но голод сильнее предусмотрительности. Сытость - мгновение. Голод - вечность, невероятный, постоянный, высасывающий, испепеляющий голод Нави. И, пережив мгновение сытости, маленькая крикса вновь устремилась в погоню.

Прыжок! Люди называли это место двором - но явно для красного словца. Не опаханный, не огороженный оберегами хотя бы раз, с точки зрения криксы и всех ее сородичей этот двор, как и большая часть того пространства, которое люди называли город, был обычной пустошью. Где-то по оврагам еще доживали свое старые, слепые и запаршивленные лешие и водяные. Немели в железобетонной броне ичетики впадающих в городской пруд родников. Исходили неумолкающим воплем боли древяницы ежегодно четвертуемых искалеченных тополей вдоль дорог. Кое-где по запечкам не снесенного частного сектора голодали позабытые домовые, тщетно пытаясь докричаться до оглохших душ праправнуков их прежних питомцев. Взирали по ночам с высоты колокольные маны - это племя даже прибавляться начало, когда люди вздумали поиграть в христианство и церковное возрождение. Но в основном пир правила пустошь и ее законные насельники - голодные твари Нави.

Люди поставили на пустоши коробку из железобетона и назвали ее дом. Плоская кровля дома не переглядывалась с небесами резными солнышками и звездами причелин и полотенец, солнечным скакуном князька. Его подпол, в который вместо еды и прочих припасов были спиханы уродливые железные потроха, по которым люди сливали свои нечистоты, был врыт в неоткупленную землю без жертвы и договора. Его стены не породнились со сторонами света, материал, пошедший на них, был взят у прежних Хозяев без спроса. Короче, если добыча по глупости своей была склонна считать это нагромождение железа, стекла и бетона жильем и защитой, то маленькая крикса не собиралась быть лекарем ее явно нездоровой голове. Она собиралась нагнать добычу, пока та не ушла окончательно, не попала в чужие когти - много их, до чужого охотников! Бетон так же слабо препятствовал ее движениям, как кирпич, только железо чуть задерживало. В отнорках-квартирах шипели, подымая шерсть дыбом и махая когтями в пустоту, кошки, трескались зеркала и бокалы, падала со столов посуда, с полок - книги, картины - с гвоздей, люди хватались за сердце или за голову, охали, пронзенные мгновенной ледяной болью. Криксе было не до церемоний. Она хотела есть!

Отнорок, в который притащили ее добычу, был столь же открыт ветрам пустоши, как и остальные. Ни одного оберега, разве что подкова над дверью - так это для тех, кто имеет дурацкую привычку входить через дверь. Шатнуло было от двух источавших Силу досок на стене - с одной смотрела женщина с малышом на руках, с другой сурово взирал старик с высоким залысым лбом, круглой седой бородою, мечом в правой руке и маленькой церковкой в левой. Но в следующее мгновенье крикса успокоилась - то есть перестала думать о досках и стала вновь думать о добыче. Обитатели отнорка просто повесили эти доски на стену - как будто кто-то решил украсить стену дверью в дом друга. Просто так, для виду или моды ради. И доски были такими закрытыми дверьми - никто из обитателей отнорка никогда не стучался в них с просьбой о помощи или с благодарностью. А Те, кто жили за этими дверьми, открывали их только на стук и редко приходили незваными.

Ну и сами дураки. Сытые, видно - в этом мире все сытые, кроме нее и тех уродов, что висят на хвосте! Нам легче. Крикса припала к полу. Вон колыбель с добычей - ффу, успела, никто не перехватил. Нельзя сказать, что крикса испытала по этому поводу какую-то радость, это чувство было ей вообще недоступно - просто вместо голода, тревоги и страха, ее теперь снедал только голод. Вон огромный квадратный мех в углу с угнездившимся в нем мороком и гнездом вестиц. Вон раскинувшая по полу тенета, все в шевелящейся ворсине бесчисленных хоботков, постоянно разевающих и закрывающих жадные ротики, отеть, почти полностью залившая диван и мягкие кресла. По стенам и потолку пульсирующая грибница молодой, но уже славно раскормленной (гниды! все, все сытые!) сварицы. На стенах, полу и потолке многочисленные метки завидов, ревнеца, ласкотух, в углах копошатся мелкие злыдни.

У меня своя еда, у вас - своя. Не троньте меня.

За спиной зашебуршало. Крикса глянула туда - сквозь растительный орнамент обоев уже протискивалось рыло конкурентки.

Хрен вам! Мое! Я первая!

ЖРРАААТЬ!!!

Одним прыжком крикса оказалась на колыбели, ухватилась за свешивающийся край одеяла. Лапы не обожгло пламенем оберегов, переступая с клюва диснеевских утят на уши дебильно улыбающихся мышей, она устремилась вверх. Глянула - добыча дремала внизу, розовый, сонный комочек. Завозилась, сжала морковного цвета кулачки, приоткрыла, зевая, беззубый ротик...

Пора!

Рядом уже вцепились в колпак мультяшного гнома острые когти конкурентки - и крикса прыгнула в открытый детский рот.

Первой.

Успела.

ЖРРААТЬ!!!

Мама, не плачь... ну пожалуйста, не плачь. Папа не взаправду ушел, он, наверно, так шутит. Он тебя очень любит. И меня тоже - ведь он же мой папа! Он большой, и красивый и смелый, вот. Я его люблю. А даже если не шутит - он просто не подумал. Вот я рожусь, он увидит, какая я у тебя замечательная, как я люблю и тебя, мамочка, и его - он сразу же вернется. И, может быть, купит ту самую куклу, и мы будем жить все вместе, счастливо-счастливо. Ведь по другому просто не может быть, мама, ведь ты же такая хорошая, я тебя люблю и папа тоже тебя любит. Вот увидишь, он вернется, мама.

Вернется и женится на тебе.

Продолжение...