Мифологический словарь Мира

[ОЛЬГА_НКЭ]

ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ МИФА И МИФОЛОГИИ

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
Слово «миф» греческое и буквально означает предание, сказание. Обычно подразумеваются сказания о богах, духах, обожествлённых или связанных с богами своим происхождением героях, о первопредках, действовавших в начале времени и участвовавших прямо или косвенно в создании самого мира, его элементов как природных, так и культурных. Мифология есть совокупность подобных сказаний о богах и героях и, в то же время, система фантастических представлений о мире. Мифологией называют и науку о мифах. Мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной способ понимания мира, а миф выражал мироощущение и миропонимание эпохи его создания. «Миф как первоначальная форма духовной культуры человечества представляет природу и сами общественные формы, уже переработанные бессознательно-художественным образом народной фантазией» (Маркс К.). Главными предпосылками своеобразной мифологической «логики» являлось, во-первых, то, что первобытный человек не выделял себя из окружающей природной и социальной среды, и, во-вторых, то, что мышление сохраняло черты диффузности и нерасчленённости, было почти неотделимо от эмоциональной эффектной, моторной сферы. Следствием этого явилось наивное очеловечивание всей природы, всеобщая персонификация, «метафорическое» сопоставление природных, социальных, культурных объектов. На природные объекты переносились человеческие свойства, им приписывалась одушевлённость, разумность, человеческие чувства, часто и внешняя антропоморфность и, наоборот, мифологическим предкам могли быть присвоены черты природных объектов, особенно животных. Выражение сил, свойств и фрагментов космоса в качестве одушевленных и конкретно-чувственных образов порождает причудливую мифологическую фантастику. Определённые силы и способности могли быть пластически выражены многорукостью, многоглазостью, самыми диковинными трансформациями внешнего облика, болезни могли быть представлены чудовищами – пожирателями людей, космос – мировым древом или живым великаном, родоплеменные предки – существами двойной – зооморфной и антропоморфной – природы, чему способствовало тотемническое представление о родстве и частичном тождестве социальных групп с видами животных. Для мифа характерно, что различные духи, боги (а тем самым и представленные ими стихии и природные объекты) и герои связаны семейно-родовыми отношениями.
В мифе форма тождественна содержанию и поэтому символический образ представляет то, что он моделирует. Мифологическое мышление выражается в неотчётливом разделении субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и её атрибутов, единичного и множественного, пространственных и временных отношений, начала и принципа, то есть происхождения и сущности. Эта диффузность проявляется в сфере воображения и обобщения.
Для мифа чрезвычайно специфичны отождествление генезиса и сущности, то есть собственно замена причинно-следственных связей прецедентом. В принципе, в мифе совпадает описание модели мира и повествование о возникновении его отдельных элементов, природных и культурных объектов, о деяниях богов и героев, определивших его нынешнее состояние (а затем уже об иных событиях, биографии мифологических персонажей). Нынешнее состояние мира – рельеф, небесные светила, породы животных и виды растений, образ жизни, социальные группировки, религиозные установления, орудия труда, приёмы охоты и приготовление пищи и т. д. и т. п.— всё это оказывается следствием событий давно прошедшего времени и действий мифологических героев, предков, богов. Рассказ о событиях прошлого служит в мифе средством описания устройства мира, способом объяснения его нынешнего состояния. Мифические события оказываются «кирпичиками» мифической модели мира. Мифическое время есть время «начальное», «раннее», «первое», это «правремя», время до времени, то есть до начала исторического отсчёта текущего времени. Это время первопредков, первотворения, первопредметов, «время сновидений» (по терминологии некоторых австралийских племён, то есть время откровения в снах), сакральное время в отличие от последующего профанного, эмпирического, исторического времени. Мифическое время и заполняющие его события, действия предков и богов являются сферой первопричин всего последующего, источником архетипических первообразов, образцом для всех последующих действий. Реальные достижения культуры, формирование социальных отношений в историческое время и т. и. проецируется мифом в мифическое время и сводится к однократным актам творения. Важнейшая функция мифического времени и самого мифа – создание модели, примера, образца. Оставляя образцы для подражания и воспроизведения, мифическое время и мифические герои одновременно источают магические духовные силы, которые продолжают поддерживать установленный порядок в природе и обществе; поддержание такого порядка также является важной функцией мифа. Эта функция осуществляется с помощью ритуалов, которые часто прямо инсценируют события мифического времени и даже включают иногда рецитирование мифов. В ритуалах мифическое время и его герои не только изображаются, но как бы возрождаются с их магической силой, события повторяются и реактуализируются. Ритуалы обеспечивают их «вечное возвращение» и магическое влияние, гарантирующее непрерывность природных и жизненных циклов, сохранение некогда установленного порядка. Миф и ритуал составляют две стороны – как бы теоретическую и практическую – того же феномена. Однако наряду с мифами, имеющими ритуальный эквивалент, есть мифы, не имеющие такого эквивалента, равно как и ритуалы, лишённые своего мифологического двойника.
Категория мифического времени особенно характерна для архаических мифологий, но трансформированные представления об особой начальной эпохе встречаются и в высших мифологиях, иногда как идеальный «золотой век» или, наоборот, как время хаоса, подлежащее последующей космизации. В принципе, миф нацелен на изображение превращения хаоса в космос.
Впоследствии, в эпических памятниках мифическое время преобразуется в славную героическую эпоху единства народа, могучей государственности, великих воин и т. п. В мифологиях, связанных с высшими рели*гиями, мифическое время преобразуется в эпоху жизни и деятельности обожествлённых пророков, основателей религиозной системы и общины. Наряду с временем начальным в мифы проникает и представление о конечном времени, о конце мира (эсхатологические мифы). Возникают «биографии» богов и героев, описывается их жизненный цикл и главные подвиги и т.п. Однако мифическое время остаётся основной категорией мифа, также как мифы творения и мифы объяснительные (этиологические) являются важнейшим, наиболее фундаментальным и типичным видом мифотворчества.
Мифология является самым древним, архаическим, идеологическим образованием, имеющим синкретический характер. В мифе переплетены зародышевые элементы религии, философии, науки, искусства. Органическая связь мифа с ритуалом, осуществлявшаяся музыкально-хореографическими, «предтеатральными» и словесными средствами, имела свою скрытую, не осознанную эстетику. Искусство, даже полностью эмансипировавшись от мифа и ритуала, сохранило специфическое соединение обобщений с конкретными образами (не говоря уже о широком оперировании мифологическими темами и мотивами). С другой стороны, миф и особенно ритуал имели прямое отношение к магии и религии. Религия с самого своего возникновения включила в себя мифы и обряды. Философия развивалась, постепенно преодолевая мифологическое наследие. Но и после обособления различных идеологии и даже после значительного прогресса науки и техники, мифология не остаётся исключительно памятником первобытного мировоззрения и архаических форм повествования. Не говоря уже о тесной связи религии с мифологией, некоторые особенности мифологического сознания могут сохраняться на протяжении истории в массовом сознании рядом с элементами философского и научного знания, рядом с использованием строгой научной логики.

[ОЛЬГА_НКЭ]

Мифы этиологические (букв. «причинные», т. е. объяснительные) – это мифы, объясняющие появление различных природных и культурных особенностей и социальных объектов. В принципе, этиологическая функция присуща большинству мифов и специфична для мифа как такового.


Практически под этиологическими мифами понимаются прежде всего рассказы о происхождении некоторых животных и растений (или их частных свойств), гор и морей, небесных светил и метеорологических явлений, отдельных социальных и религиозных институтов, видов хозяйственной деятельности, а также огня, смерти и др. Подобные мифы широко распространены у первобытных народов, они часто слабо сакрализованы. Как особую разновидность этиологических мифов можно выделить мифы культовые, объясняющие происхождение обряда, культового действия. В случае эзотеричности культового мифа, он может быть сильно сакрализован.


Мифы космогонические (большей частью менее архаические и более сакрализованные, чем этиологические) повествуют о происхождениц космоса в целом и его частей, связанных в единой системе. В космогонических мифах особенно отчётливо актуализуется характерный для мифологии пафос превращения хаоса в космос. В них непосредственно отражаются космологические представления о структуре космоса (обычно трёхчастнои вертикально и четырёхчастной горизонтально), описывается его вегетативная (мировое древо), зооморфная или антропоморфная модель.


Космогония обычно включает разъединение и выделение основных стихий (огонь, вода, земля, воздух), отделение неба от земли, появление земной тверди из мирового океана, установление мирового древа, мировой горы, укрепление на небе светил и т. п., затем создание ландшафта, растений, животных, человека.
Мир может возникнуть из первоэлемента, например, из мирового яйца или из антропоморфного первосущества великана. Различные космические объекты могут быть найдены, даже похищены и перенесены культурными героями (см. ниже), порождены биологически богами пли их волей, их магическим словом.


Частью космогонических мифов являются мифы антропогонические - о происхождении человека, первых людей, или племенных первопредков (племя в мифах часто отождествляется с «настоящими людьми», с человечеством). Происхождение человека может объясняться в мифах как трансформация тотемных животных, как отделение от других существ, как усовершенствование (самопроизвольное или силами богов) неких несовершенных существ, «доделывание», как биологическое порождение богами или как изготовление божественными демиургами из земли, глины, дерева и т. п., как перемещение неких существ из нижнего мира на поверхность земли. Происхождение женщин иногда описывается иначе, чем происхождение мужчин (из другого материала и т. п.). Первый человек в ряде мифов трактуется как первый смертный, ибо уже существовавшие ранее боги или духи были бессмертны.


К космогоническим мифам примыкают мифы астральные, солярные и лунарные, отражающие архаические представления о звёздах, солнце, луне и их мифологических персонификациях.


Мифы астральные – о звёздах и планетах. В архаических мифологических системах звёзды или целые созвездия часто представляют в виде животных, реже деревьев, в виде небесного охотника, преследующего зверя, и т. п. Ряд мифов заканчивается перемещением героев на небо и превращением их в звёзды или, напротив, изгнанием с неба не выдержавших испытания, нарушивших запрет (жён или сыновей жителей неба). Расположение звёзд на небе может трактоваться и как символическая сцена, своеобразная иллюстрация к тому или иному мифу. По мере разработки небесной мифологии звёзды и планеты строго прикрепляются (отождествляются) к определенным богам.


На основе строгого отождествления созвездий с животными в некоторых ареалах (на Ближнем Востоке, в Китае, у части американских индейцев и др.) складывались закономерные картины движения небесных светил. Пред*ставление о воздействии движения небесных светил на судьбу отдельных людей и всего мира создало мифологи*ческие предпосылки для астрологии.


Мифы солярные и лунарные в принципе являются разновидностью астральных. В архаических мифологиях Луна и Солнце часто выступают в виде близнечной пары культурных героев или брата и сестры, мужа и жены, реже родителя и ребёнка. Луна и Солнце-типичные персонажи дуалистических мифов, построенных на противопоставлении мифологических символов, причём Луна (Месяц) большей частью маркирована отрицательно, а Солнце – положительно. Они представляют оппозицию и двух тотемных «половин» племени, ночи и дня, женского и мужского начала и т. д. В более архаических лунарных мифах месяц представляется чаще в виде мужского начала, а в более развитых – женского (зооморфного или антропоморфного).


Небесному существованию Луны и Солнца (как и в случае со звёздами) иногда предшествуют земные приключения пары мифологических героев. Некоторые специально лунарные мифы объясняют происхождение пятен на Луне («Лунный человек»). Собственно солярные мифы лучше представлены в развитых мифологиях, в архаических – популярны мифы о происхождении Солнца или об уничтожении лишних солнц из первоначального их множества.


Солнечное божество тяготеет к тому, чтобы стать главным, особенно в древних обществах, возглавляемых обожествлённым царём-жрецом. Представление о движении солнца часто ассоциируется с колесом, с колесницей, в которую впряжены кони, с борьбой против хтонических чудовищ или богом грозы. Суточный цикл также отражается в мифологическом мотиве исчезающего и возвращающегося солнечного божества. Уход и приход могут быть перенесены с суток на сезоны. Универсальный характер имеет миф о дочери солнца.


Мифы близнечные – о чудесных существах, представляемых в виде близнецов и часто выступающих в качестве родоначальников племени или культурных героев. Истоки близнечных мифов прослеживаются в представлениях о неестественности близнечного рождения, которое у большинства народов мира считалось уродливым. Наиболее ранний пласт близнечных представлений наблюдается в зооморфных близнечных мифах, пред*полагающих родство между животными и близнецами. В мифах о близнецах-братьях они, как правило, высту*пали сначала соперниками, а позднее становились союзниками. В некоторых дуалистических мифах братья близнецы не антагонистичны друг другу, а являются воплощением разных начал (см. выше мифы солярные). Есть мифы о близнецах брате и сестре, но встречаются и усложнённые варианты, где в кровосмесительных браках брата и сестры предпочитается наличие нескольких братьев. Особенностью многих африканских близнечных мифов является совмещение обоих рядов мифологических противоположностей в одном мифологическом образе (т. е. близнечные существа – двуполые).


Мифы тотемические о составляют непременную часть комплекса тотемических верований и обрядов родоплеменпого общества; в основе этих мифов лежат пред*ставления о фантастическом сверхъестественном родстве между определённой группой людей (родом и др.) и т. н. тотемами, т. е. видами животных и растений. По содержанию тотемические мифы очень просты. Основные персонажи наделены в них чертами и человека, и животного. В наиболее типичном виде тотемические мифы известны у австралийцев и африканских народов. Тотемические черты ясно видны в образах богов и куль*турных героев в мифологии народов Центральной и Южной Америки (таковы Уицилопочтли, Кецалъкоатлъ, Кукулькан). Остатки тотемизма сохранились в египетской мифологии, и в греческих мифах о племени мирмидонян, и в часто встречающемся мотиве превращения людей в животных или растения (напр., миф о Нарциссе).


Календарные мифы теснейшим образом связаны с циклом календарных обрядов, как правило с аграрной магией, ориентированной на регулярную смену времён года, в особенности на возрождение растительности весной (сюда вплетаются и солярные мотивы), на обеспечение урожая. В древних средиземноморских земледельческих культурах господствует миф, символизирующий судьбу духа растительности, зерна, урожая.



Распространён календарный миф об уходящем и возвращающемся или умирающем и воскресающем герое (ср. мифы об Осирисе, Таммузе, Валу, Адонисе, Аттисе, Дионисе и др.). В результате конфликта с хтоническим демоном, богиней-матерью или божественной сестрой-женой герой исчезает или погибает или терпит физический урон, по затем его мать (сестра, жена, сын) ищет и находит, воскрешает, и тот убивает своего демонического противника. Структура календарных мифов имеет много общего с композицией мифов, связанных с ритуалами инициации или интронизации царя-жреца. В свою очередь они оказали влияние на некоторые героические мифы и эпические предания, на мифы о сменяющих друг друга мировых эпохах, на мифы эсхатологические.


Мифы героические фиксируют важнейшие моменты жизненного цикла, строятся вокруг биографии героя и могут включать его чудесное рождение, испытания со стороны старших родичей или враждебных демонов, поиски жены и брачные испытания, борьбу с чудовищами и другие подвиги, смерть героя. Биографическое начало в героическом мифе в принципе аналогично космическому началу в мифе космогоническом; только здесь упорядочивание хаоса отнесено к формированию личности героя, способного в дальнейшем поддержать своими силами космический порядок.



Отражением инициации в героическом мифе является обязательный уход или изгнание героя из своего социума и странствия в иных мирах, где он приобретает духов-помощников и побеж*дает демонических духов-противников, где ему иногда приходится пройти через временную смерть (проглаты*вание и выплёвывание чудовищем; смерть и воскрешение – инициационные символы). Инициатором испытаний (принимающих иногда форму выполнения «трудной задачи») может быть отец, или дядя героя, или будущий тесть, или племенной вождь, небесное божество, например бог-Солнце, и т. п. Изгнание героя иногда мотивируется его проступками, нарушением табу, в частности, инцестом (кровосмешением с сестрой или женой отца, дяди), также угрозой для власти отца-вождя. Герой как термин греческой мифологии означает сына или потомка божества и смертного человека. В Греции имел место культ умерших героев. Героический миф – важнейший источник формирования как героического эпоса, так и сказки.


Мифы эсхатологические о «последних» вещах, о конце мира возникают относительно поздно и опираются на модели мифов календарных, мифов о смене эпох, мифов космогонических. В противоположность космогоническим мифам, эсхатологические рассказывают не о возникновении мира и его элементов, а об их уничтожении – гибель суши во всемирном потопе, хаотизация космоса и др. Трудно отделить мифы о катаст*рофах, сопровождавших смену эпох (о гибели великанов или старшего поколения богов, живших до появления человека, о периодических катастрофах и обновлении мира), от мифов о конечной гибели мира. Более или менее развитую эсхатологию находим в мифах аборигенов Америки, в мифологиях древнескандинав*ской, индуистской, иранской, христианской (евангельский «Апокалипсис»). Эсхатологическим катастрофам часто предшествуют нарушение нрава и морали, распри, преступления людей, требующие возмездия богов. Мир погибает в огне, потопе, в результата космических сраже*ний с демоническими силами, от голода, жары, холо*да и т. п.


Многие известные европейскому читателю мифы — античные, библейские и некоторые другие не умещаются в перечисленные категории, а являются включёнными в мифологический цикл легендами и историческими пре*даниями. Иногда очень трудно провести границу между мифом, легендой, преданием. Например, мифы о Троянской войне и другие подобные мифы, впоследствии обработанные в форме эпоса, являются мифологизированными историческими преданиями, в которых действуют не только герои, имеющие божественное происхождение, но и сами боги. На стыке подлинного мифа и исторического предания складывается и священная история типа библейских повествований. Здесь «раннее время» растягивается: включает события, находящиеся на значительной хронологической дистанции друг от друга, а исторические воспоминания мифологизируются и сакрализуются.



Вообще предания, как правило, воспроизводят мифологические схемы, прикрепляя их к историческим или квазиисторическим событиям. То же относится и к легендам, трудно отделимым от преданий; легенды в большей мере сакрализованы, в большей мере склонны к фантастике, например, изображению «чудес». Классическим примером легенд являются рассказы о христи*анских святых или буддийских перевоплощениях.

[ОЛЬГА_НКЭ]

КАТЕГОРИИ МИФИЧЕСКИХ ГЕРОЕВ
Наиболее архаичны комплексные образы первопредков – культурных героев-демиургов. Впрочем, каждая из этих категорий может встречаться и самостоятельно или в качестве элемента образа того или иного божества.
Первопредки обычно мыслятся как прародители родов и племён, они моделируют родовую общину как социальную группу, противостоящую другим общинам и природным силам. В архаических мифологиях (классический пример – австралийская) первопредки строго отнесены к мифическому «раннему» времени; их странствия и действия определяют рельеф местности, социальные институты, обычаи и обряды, всё нынешнее состояние мира, т. е. повествование о них имеет парадигматический характер.
Тотемные предки, если роды имеют тотемом то или иное животное, часто предстают в виде существ двойной, зооантропоморфной природы. Умирая, сами первопредки могут превращаться в природные предметы или животных, а также в духов. Надтотемный предок, «всеобщий отец», может развиться и образ боготворца, а женские первопредки участвуют в формировании образа богини-матери, воплощающей рождающее начало и земное плодородие. Первопредок иногда отождествляется с первым человеком или первичным антропоморфным существом, из членов которого создаётся Вселенная. Однако первопредков не надо путать с умершими старшими родственниками, то есть предками, жившими уже в эмпирическое время и часто становящимися объектом семейного культа.
Культурные герои – мифические персонажи, которые добывают или впервые создают для людей различные предметы культуры (огонь, культурные растения, орудии труда), учат их охотничьим приёмам, возделыванию земли, ремёслам, искусствам, вводят социальные и религиозные установления, ритуалы и праздники, брачные правила и т. п. В силу недифференцированности представлений о природе и культуре в первобытном сознании культурным героям часто приписывается участие в общем мироустройстве, вылавливание земли из первичного океана и отделение неба от земли, установление небесных светил, урегулирование смены дня и ночи, времени года, прилива и отлива, участие в формировании и воспитании первых людей. В наиболее архаических версиях мифов культурные герои добывают готовые блага культуры, а порой и элементы природы путём простой находки или похищения у первоначального хранителя (так действуют полинезийский Mayи, палеоазиатский Ворон, древнегреческий Прометей и многие другие).
Культурные герои-демиурги (эти образы возникают позднее) изготовляют культурные и природные объекты (элементы мироздания, людей, первые орудия труда и др.) с помощью гончарных, кузнечных и иных инструментов (ср. чудесные кузнецы типа Гефеста или Ильмаринена, чудесные кузнецы в африканских мифологиях и т. п.). На более поздней стадии мифотворчества культурные герои также представляются борцами с чудовищами, с хтонпчеекими, демоническими силами природы, представляющими начало хаоса и мешающими упорядоченному мироустройству. В этом случае культурные герои приобретают богатырскую окраску (см, Геракл, Персей, Тесей и др.).
Культурный герой в ходе эволюции может развиваться и в сторону бога-творца (как и первопредок), и в сто*рону эпического героя.
Культурный герой, особенно в архаических мифологиях (например, у аборигенов Океании и Америки), иногда является одним из братьев, особенно часто одним из, братьев-близнецов. Братья-близнецы (персонажи близнечного мифа) или помогают друг другу (особенно в борьбе с чудовищами), или враждуют между собой, или один из них (негативный вариант) неудачно подражает другому в делах творения и вольно или невольно становится причиной появления всякого рода отрицательных природных объектов и явлений (вредных рас*тений и животных, гористого ландшафта, воды, смерти). От культурного герои как бы отпочковывается образ первобытного плута – трикстера, являющегося либо его братом, либо его «вторым лицом» (в таком случае ему приписываются и культурные деяния, и плутовские проделки, например, индейским Ворону, Койоту и др.). Трикстер сочетает черты демонизма и комизма. Он не только неудачно подражает или мешает культурному герою, но совершает коварные и смешные проделки с целью удовлетворения голода или похоти. Если от культурного героя путь лежит к герою эпическому, то от трикстера — к хитрецу сказки о животных (вроде лисы).
В мифах фигурируют различные духи и боги.
Духи – мифологические существа, находящиеся в постоянном взаимодействии с человеком. Известны духи – покровители человека, родовые духи, духи предков, духи болезней, шаманские духи-помощники и духи-хозяева, представляющие различные объекты, участки, силы природы. С представлением о духах известным образом соотносится понятие души, или душ как духовного «двойника» или «двойников» человека. Духи фигурируют в многочисленных мифах и мифологических быличках. Былички в форме фабулатов и меморатов фиксируют якобы имевшие место с конкретными людьми в современности «случаи» встречи и контакта с духами. Представление о духах участвовало в формировании образов богов. В развитых мифологиях образы богов и духов сосуществуют, но духи относятся к более низким уровням мифологической системы.
Боги – могущественные сверхъестественные существа, являются важнейшими персонажами в развитых религиозных мифологиях. В образе богов сливаются черты культурных героев-демиургов, покровителей обрядов инициации, различных духов; творческие функции сочетаются с управлением отдельными силами природы и космоса в целом, руководством жизнью природы и человечества. Представление о верховном божестве политеистического пантеона эволюционирует в высших религиях к монотеистическому образу единого бога-творца и властителя Вселенной.

[ОЛЬГА_НКЭ]

АНТРОПОГОНИЧЕСКИЕ МИФЫ
мифы о происхождении (сотворении) человека (первочеловека), мифических первопредков народа, первой человеческой пары и т. п.
Наиболее архаичны тотемические мифы о превращении в людей животных-тотемов или о «доделывании» людей культурными героями из зародышей с нерасчлененными частями тела (у австралийцев и др.). Распространены мифы о сотворении людей (или антропоморфных существ) демиургами из дерева (ср. менквов, сотворенных из лиственницы у обских угров, скандинавских Аска и Эмблю, буквально — «ясень» и «ива» и т. п.) или из глины: Иоскеха, демиург у гуронов, лепит людей из глины по своему отражению в воде, аккадский Мардук создает человека из глины, смешанной с кровью первобытного чудовища Кингу, египетский Хнум лепит людей на гончарном круге. В мифологической модели мира человечество связано с землей, «срединным» миром — в варианте шумерского А. м. Энки выпускает людей из земли, проделав в ней отверстие мотыгой; у народов Тропической Африки первопредок Калунга сам выходит из земли, а затем творит первые человеческие пары. По др. мифам богиня-мать (мать-земля) порождает богов и первопред-ков людей (ср. брак бога догонов Аммы с землей, Кунапипи — мать-прародительницу у австралийцев, шумеро-аккадскую Нин-хурсаг, обско-угорскую Йалтащ-эпву и т. п.).
Особый антропогонический акт — оживление людей или наделение их душой, особенно в дуалистических мифах: противник демиурга не в состоянии создать человека нормального облика и оживить его, демиург придает творению антропоморфный облик и вдыхает в человека душу; противник демиурга стремится испортить сотворенного человека, вселяет в него болезни и т. п. (ср. обско-угорского Кулъ-отыра, Сатанаила в христианских апокрифах и т. п.). Как правило, сотворение человека завершает космогонический цикл; первочеловек становится и первым смертным (ведийский Яма), что знаменует конец золотого века. У майя (киче) и др. народов существовали мифы о неудачном творении: Куку мац и др. боги не смогли сделать людей из глины, к-рая расползалась; люди, сделанные из дерева, оказались непослушными, и боги уничтожили их во время потопа; наконец, люди были сделаны из кукурузы, но оказались слишком разумными, и бог Хуракан напустил на их глаза туман (ср. шумерский миф в ст. Нинмах).
В др. распространенном варианте А. м. весь мир создается из тела первого антропоморфного существа (ведийский Пуруша, кит. Панъгу, скандинавский Имир, Адам в апокрифическом стихе о «Голубиной книге»)
АРХЕТИПЫ
первообразы, прообразы универсальных мифологических мотивов и сюжетов.
Формируются согласно швейцарскому психоаналитику К. Г. Юнгу, в сфере «коллективного бессознательного» и реализуют не только в явлениях бессознательного (сны и т. п.), но и в мифотворчестве.
Архетипы отражают не столько реалии мира, сколько свойства и состояния психики; отсюда актуальность мотивов мужской (анимус) и женской (анима) ипостасей души (ср. кит. инь и ян, представления о целостности мужской и женской душ у догонов — см. Йуругу, представления об андрогинах — двуполых существах и т. п.), человека и его двойника (тени, mpuncmepa, Мефистофеля и Фауста, ср. египетское ка и т. п.), инцеста, младенчества, материнства (см. Вогиня-матъ), мудрой старости и т. д.
В современной науке архетипическими могут именоваться универсальные символы и образы — например, мировое древо, гора и т. п.; нек-рые космогонические и др. сюжеты связываются с преднатальной (зародышевой) памятью (зарождение земли в водах первичного океана и т. п.), детской психологией (дуалистические мифы) и т. д. Ср. также о мотивах прообразов реального мира в ст. Аптропос, Фраваши и т. п.
АСТРАЛЬНЫЕ МИФЫ
мифы о звездах и планетах (в т. ч. лунарные мифы и солярные мифы).
К архаичным Астральным Мифам относятся мифы о небесной охоте: у многих народов Севера Евразии созвездие Большой Медведицы считается оленем или лосем (часто восьминогим), к-рого преследует охотник; Млечный путь — следы лыж охотника (ср. лося Хэглэна и охотника Манги у тунгусо-маньчжурских народов, кетского Алъба и т. п.; вариант мифа о небесной охоте связан с созвездием Плеяд у монголов — см. Мичит).
Неподвижная Полярная звезда представлялась в этом мифе отверстием, сквозь которое лось падает на землю, превращаясь в обычное животное; в большинстве мифологизированных картин звездного неба Полярная звезда — гвоздь или кол (Алтай Гадас у монголов), вокруг к-рого вращается небосвод.
Млечный путь представляется в разных традициях как «путь птиц» или «путь душ», ведущий в иной мир (название «млечный» появилось в античности: согласно греч. мифу — это капли молока Геры); в вавилонской мифологии Млечный путь — веревки, к-рыми закреплена в космосе земля.
Согласно этиологическим А. м., в звезды превратились культурные герои: таковы австралийские Бунджилъ и его брат Палиан, отождествленные с созвездием Близнецов; в античной традиции это Кастор и Поллукс (см. Диоскуры): ср. греч. мифы о Наллисто, превращенной в Большую Медведицу, Орионе и Плеядах (рус. Волосыни) и т. п. Ср. сюжет о происхождении всех светил — Ир-еолъсонсин — в корейской мифологии.
Распространенный мотив А. м.— мифы о небесной свадьбе: в балтийской мифологии утренняя звезда (заря) Аушра — возлюбленная месяца, с к-рой тот изменяет солнцу; ср. славянское название Венеры — подруга месяца, Денницу и т. п. Планета Марс в разных традициях ассоциировалась с огнем и войной из-за красноватого цвета (ср. кит. Се- Тянъцзюнъ).
Наиболее последовательно Астральные Мифы выражены в представлениях о 12 знаках зодиака, воплощаемых мифологическими существами (в т. ч. животными в «восточном» — китайском — календаре), и планетах, связанных с главными божествами древних пантеонов. Так, в вавилонской мифологии созвездия считались прообразами земных стран, рек и городов; Шамаш — бог солнца, Сип — луны, богиня любви и плодородия Ишгпар ассоциировалась с планетой Венера (что было воспринято античной и др. традициями). Сходным образом звездное небо было связано с мифологической моделью мира в китайской мифологии: верховный бог Хуан-ди ассоциировался с центром мироздания, солнцем, созвездиями центральной части неба, Большой Медведицей, планетой Тянь-син (Сатурн), повелитель Востока Тай-хао — с созвездиями восточной части неба и планетой Суйсин (Юпитер) и т. д.
Знаки зодиака ассоциировались с 12 месяцами, связанными в разных традициях с 12 божествами пантеона (греч. и римская мифологии), 12 сыновьями Иакова, 12 подвигами культурных и эпических героев (Геракл, Гильгамеш) и т. п. 7 планет также ассоциировались с божествами пантеона и 7 днями недели: в разных европейских традициях солнце — воскресенье, «солнечный день», луна — понедельник, Юпитер (герм. Тюр) — вторник, Меркурий (герм. Один, Вотан) — среда, Марс (герм. Тор) — четверг, Венера (герм. Фрейя) — пятница, Сатурн — суббота. На основе А. м. сформировалась астрология. Ср. также Календарные мифы.

[ОЛЬГА_НКЭ]

БИТВА, ВОЙНА
мифологический сюжет, связанный с творением космоса из хаоса и защитой творения (космоса, земли, людей) от разрушительных и враждебных сил (злых духов, чудовищ и т. п.).
Центральным мотивом космогонических мифов о борьбе старшего поколения богов, воплощающих хаос, с младшим поколением устроителей космоса является поединок верховного бога с чудовищем — прародительницей (Б. Мардука с Тиамат, из расчлененного тела которой созданы земля и небо) или длительная война (титаномахия — борьба титанов и олимпийских богов в греческой мифологии, ср. также Гиганты). В египетской мифологии Ра еженощно обороняет мир в поединке со змеем Апопом (ср. ацтекского Уицилопочтли и т. п.).
Т. н. основной миф многих индоевропейских мифологий — миф о поединке громовержца (Индры, Перуна и др.) со змеевидным противником, похитителем воды, скота и плодородии в целом. Уже сотворенному космосу и человечеству постоянно угрожает восстание враждебных демонов и чудовищ: в библейской мифологии — Сатана с его воинством (см. Бесы), к-рому противостоит архангел (архистратиг небесного воинства) Михаил, в египетской — Сет, сражающийся с Горам, в иранской мифологии — Ангро-Майпъю и дэвы, выступающие против Ахурамазвы и богов-axypoe; соответственно в мифологизированной истории иранцев последние во главе с праведными царями Кейяпидами противостоят туранцам, враждебным кочевникам, возглавляемым Афрасиабом.
В индийской (ведийской) мифологии противоборство двух родов враждующих сверхъестественных существ (где дева — боги, а асуры — демоны) также имеет продолжение в эпической истории: война паидавов и кауравов, кончившаяся великой Б. на Курукшетре («Махабхарата»), война Рамы с Равапой и рапшасами («Рамаяна») завершаются поражением кауравов, ассоциировавшихся с асурами, и ракшасов (ср. также мятежника Чи-ю в кит. мифологии и т. п.). Раздор среди богов-олимпийцев стал причиной Троянской войны. Мотив первой войны может быть связан с деяниями культурных героев (ср. Хейтси-Эйбиб у готтентотов, Хайк у армян), нарушением традиционных норм богами (война асов и ванов в скандинавской мифологии).
Воинской функцией наделялись особые божества в различных пантеонах (см., например, египетский Монту, кит. Гуань-ди, япон. Хатиман, Кибука у ганда, индуистский Сканда и др.): часто в функции бога войны выступал громовержец — гром и молнию считали оружием, поражающим демонов (ср. ваджру Индры, Мьёлльнир — молот Тора, Аянгын сум — молнию — стрелу монг. Хухедей-мергена и т. п.).
В греческой мифологии самостоятельные божества воплощали воинское искусство (Афина) и неистовство Б. (Арес): ср. Одина — покровителя воинов и Тора — защитника всех людей в скандинавской мифологии. Тор пребывает в постоянных сражениях с великанами, угрожающими миру богов и людей; функцией защиты человеческого рода от демонических врагов, чудовищ и т. п. наделяются также эпические герои — Гильгамеш, Геракл и др. Ср. мотив завоевания мира как освобождения его от врагов и демонов: Александр Македонский заточил за стеной на краю ойкумены Гога и Магога и т. п.
Для эпических героев характерно также богоборчество (см. Нарты и т. п.). Бог Тескатлипопа у майя испытывал молодых воинов, вызывая их на бой; Иаков борется с Богом, чтобы получить его благословение.
Решительная Б. между силами добра и зла относится, как правило, к концу света в эсхатологических мифах: в скандинавской (см. Рагнарёк) и иранской мифологиях эта Б. представляется как серия поединков между богами и демонами. Во главе небесного воинства в иудаистической и христианской мифологиях должен встать мессия.

[ОЛЬГА_НКЭ]

БЛИЗНЕЦЫ
мифологизированные персонажи, рождение которых в большинстве традиций считалось сверхъестественным (ср. миф о рождении Ормазда и Ахримана богом времени Зерваном и т. п.).
В дуалистических близнечных мифах Близнецы — культурные герои, творцы всего полезного и вредного, ассоциирующиеся с добром и злом, днем и ночью, жизнью и смертью и т. д.: ср. Кабина-па и Карвуву у меланезийцев, Иоспеха и Тавискарон у гуронов, Ловананги и Латуре Дане у ниасцев, Маявопа и Очи у ябарана, Ен и Омоль у коми и т. д. вплоть до богомильских представлений о Боге и Сатанаиле; распространенный мотив — вражда братьев и убийство одним братом другого (в т. ч. у гуронов — ср. также Ромула и Рема в римской, Йиму и Спитьюру в иранской традиции и т. п.).
В различных пантеонах Близнецы («сыновья неба», сыновья Диеваса у литовцев, инд. Ашвины, греч. Диоскуры, Лонгорик и Лонголап у микронезийцев) — покровители лкщей, целители, связанные с плодородием, как и персонален, воплощаемые двойным плодом (латыш. Юмас, слав. Спорыш).
С темой плодородия связаны мотивы «небесной свадьбы» Близнецов и т. п. Для мифов, где Б.— брат и сестра, характерен мотив инцеста (египетские Осирис и Исида, инд. Яма и Ями, хеттские тридцать близнецов и т. д. вплоть до славянских представлений, связанных с Купалой). Близнечные мотивы свойственны также мифам о перво-человеке — скандинавском Имире, Йиме, Яме (чьи имена означают «близнец»); ср. также африканские представления о Б.— андрогинах (Номмо у догонов, Маву-Лиза у фон и т. п.).


БОГИ
класс сверхъестественных существ в развитых религиозно-мифологических системах.
В отличие от духов, воплощавших множественность объектов природы (деревьев, источников и т. п.) и социальных связей (предки и т. п.), Боги персонифицировали важнейшие стихии (Б. моря — воды, Б. земли, неба, огня, громовержец и т. д.) или социальные функции (Б.— покровители жрецов, воинов, общинников, городов и т. д. демиургии др.).
Отличаются от духов и как персонажи высшей мифологии от существ т. н. низшей мифологии: ср. различение Б.— дева, демонов — асуров, духов предков — питаров в индуистской мифологии, наименование класса Богов ахуры в иранской, тенгри — в тюркской традиции и т. п. Составляли пантеон, формирование к-рого описывалось теогоническими мифами.


БОГИНЯ-МАТЬ
главное женское божество в большинстве мифологий.
Обычно соотносится с землей и — более широко — с женским творческим началом в природе. Ранние свидетельства почитания Б.-м.— верхнепалеолитические «Венеры» (статуэтки с подчеркнутыми женскими половыми признаками).
Более поздние представления о Богине-матери связаны с представлением об изначальной божественной паре, прародителях вселенной и населяющих ее существ (Дьяус и Притхиеи, Илу и Асират, Кукумац и Тепев, Есь и Хоседэм, Ранги и Яапа и др.). Иногда функции богини распределялись между несколькими персонажами (например, в якутской мифологии каждая из айысыт связана с плодовитостью только одного вида существ: людей, лошадей, коров, собак и т. д.).
Основная функция Богини Матери — созидательная, которая имеет несколько аспектов. Как супруга бога-творца Б.-м. участвует в творении мира (в этом качестве она обычно идентифицируется с землей), в создании населяющих вселенную существ (богов, людей, животных, чудовищ и т. д.). Покровительство плодородию почвы, скота, людей, сексуальной активности — один из аспектов созидательной функции Б.-м. (Деметра, Иштар, Исида и др.).
Во многих мифологиях Б.-м. соотнесена с умирающим и воскресающим богом (Исида и Осирис, Кибела и Аттис, Иштар и Таммуз и др.). Включение Б.-м. в круг мифологических представлений о вечном возрождении было причиной того, что именно она рассматривалась как источник жизненной силы и бессмертия как высшего проявления этой силы. Отсюда связь Б.-м. с мистериями и различными тайными культами.
Существует точка зрения, что культ богородицы обязан своим возникновением и развитием представлений о Б.-м. Важная функция Б.-м.— покровительство культуре, городам, микрокосму (социуму), законам, тайным знаниям, мореплаванию и т. д. При этом божество обладает и еще одной важной чертой — оно связано также с природой, дикостью, подземным миром, необузданностью, войной, злыми чарами (культ рим. богини войны Беллоны слился с культом Кибелы, в высшей степени оргиастическим и жестоким; см. также Тепев, Кали — Дурга, Хоседэм и др.).
Вероятно, источник этой амбивалентности восходит к одной из основных оппозиций любой космологии — противопоставлению космоса и хаоса. Выделившись из хаоса, земля (и шире — женское созидательное начало) остается в значительной степени образом хаоса.
Миф о войне богов с чудовищами, т. е. об устройстве космоса, повествует о борьбе небесных божеств с хтоническими созданиями (гнгантомахия) или с породившей их праматерью — вселенной (борьба Мардука с Тиамат и др.). Идентификацией с хаосом объясняется связь Б.-м. с горами (Кибела, Хоседэм и др.), с влагой и водой (Афродита, Исида, Апи и др.). Так, в образе Б.-м. реализуется как дикое (хаос), так и культурное (космос) начала.
Такая амбивалентность ее функций вызвана двойственностью архаических воззрений на природу, к-рая представлялась одновременно и частью устроенного богами космоса, и хаосом, окружающим упорядоченную и сакрализованную общину, создательница которого Богиня-Мать тем самым и дружественна, и враждебна социальному (культурному, космическому) началу. Поэтому Кибела с ее оргиастическим культом в то же время покровительствует городу и т. п.

[ОЛЬГА_НКЭ]

БОЛЕЗНЬ
мифологизированное явление жизненного цикла.
Причиной Болезни считались злые духи (боги), часто наделяемые специализированными функциями: корейская Малеа Сонним, осетинский Аларды — духи оспы, аккадский Эрра, ганда Каумбули — боги чумы, рус. лихорадки (ср. воплощение эпизоотии — коровью смерть); Б. (порчу) наводят колдуны, ведьмы и др. вредоносные существа (духи мертвых — монг. чотгоры и т. п.).
В качестве повелителей всех болезней (ср. удмуртскую Кутысъ, ингушскую Уннана, осетинского Рыныбар-дуаг и т. п.) могли выступать противники демиургов в дуалистических мифах (ср. Эрлик, Кулъ-отыр и т. п.), которые считались создателями Б. и смерти: в антропогонических мифах противник демиурга наводит порчу — оплевывает сотворенного человека, демиург выворачивает его наизнанку, отчего болезни оказываются внутри человека.
Духам Болезней в обряде противостоят знахари, шаманы, жрецы — знатоки заклинаний (заговоров), воспроизводящих космогонические мифы: здоровье человека в заговорах приравнивалось целостности космоса. В мифологии от Болезни избавляют боги (духи) — целители: греч. Асклепий, Панакея и др., инд. Рудра, кит. Сунь сьшяо и др.


ВЕЛИКАНЫ, ГИГАНТЫ, ИСПОЛИНЫ
группа антропоморфных существ гигантского размера, относящихся к времени мифическому (в эпических традициях — к героическому времени).
Великаны рассматриваются носителями определенной мифологической традиции либо как их предки или предки их богов (титаны, турсы), либо как некий враждебный народ (ётуны, абасы).
Существование Великанов приурочивается к периоду до завершения творения, до установления нынешнего мира и пантеона. В. соотносятся с xuocojh, отсюда их хтонические качества (связь с тартаром титанов и сторуких, с горами — Прометея, Амирани). Победа над Великанами означает победу над хаосом и шаг к установлению кослшеа (ср. мотив расчленения гигантского существа и сотворение мира из его частей, см. Пуруша, Ймир, Паньгу). Мотив гибели В. включает несколько вариантов: Великаны-предки гибнут от руки «своих» богов, В., подобные чудовищам, гибнут от руки культурного героя.
Но важнейшим вариантом является титаномахия (избиение титанов олимпийскими богами в греческой мифологии, борьба Тора и ётунов в скандинавской, богов с асурами в индийской мифологии и т. д.). Мотив гибели В. соотносится с темой поколений. В строгом мифологическом смысле в категорию В. не входят сказочные или эпические В. типа киклопов в «Одиссее», уаигов в осетинском нартском эпосе, дэвов у грузин. Чертами В. наделяются некоторые злые духи (например, менкв — Великаны-людоеды и оборотни у обских угров).
В русском былиняом эпосе, где богатырь не является В. (или выступает как В. рядом с человеком и как обычный человек рядом с В., например «Илья и идолище», ср. Святогор, тему встречи нартов с В.), гибель богатырей воспроизводит сюжет гибели В. в мифах (ср. гибель библейских исполинов, нартов, гибель кауравов в битве с пандавами и др.).


ВЕРХ И НИЗ, верхний и нижний миры
в мифологической модели мира одно из основных противопоставлений (наряду с правым и левым, мужским и женским, днем и ночью, добром и злом и т. д.), соотносящееся с основными элементами (стихиями) мироздания.
Нижний земной мир людей противопоставлен небесному миру богов и духов и, уже как верхний мир — преисподней, загробному миру, а также водной стихии, первичному океану, на к-ром покоится земля: так, в мифах айнов божества называются памуй (букв., «тот, кто покрывает»), земля — Канна мосири («верхний мир»), под ней — связанная с водной стихией преисподняя Тейне покла мосири («мокрый подземный мир», ср. Камуй мосири). Для космогонических мифов характерны мотивы поднятия неба над землей (бог леса Тане отрывает отца-небо от матери-земли в полинезийской мифологии) или земли со дна первичного океана (см. Ну ми—Торум, Сатанаил и т. п.). Перемещения из верхнего мира в нижний и наоборот составляют основу многочисленных мифологических мотивов: боги (культурные герои) спускаются на землю по мировому древу (при помощи волшебных животных — коней, птиц — особенно в шаманских мифах).
Во многих мифологиях мир описывается при посредстве т. н. основного мифа: у американских индейцев (и нек-рых народов Сибири) — миф о разорителе орлиного гнезда, культурном герое, взбирающемся на мировое древо и обретающем культурные блага (огонь) в обмен на жизнь птенцов (ср. в европейской традиции — литов. Лиздейка и т. п.); у индоевропейских народов — миф о громовержце и его хтоническом (змеевидном) противнике (имя к-рого означает «низ», «основу» и т. п.— см. Ахи Будхнъя), к-рого тот преследует с неба громом и молнией (см. Индра, Перун и т. д.). Инверсия свойств верхнего, небесного или земного мира отмечает принадлежность к нижнему, враждебному людям и богам — ср. распространенное представление о загробном мире, в к-ром мертвецы ходят вверх ногами (так же в африканских поверьях перемещаются колдуны); противник демиурга в дуалистических мифах возникает из тени, отражения в воде; оборотень должен перевернуться через голову, чтобы принять человеческий вид и т. п.
С неба в преисподнюю были низвергнуты, согласно библейской традиции, бесы во главе с Сатаной (таково происхождение и нечистой силы на земле). Соответственно в эсхатологических мифах демоны и мертвецы преисподней восстают против небес и мира людей (ср. Рагнарёк), в день гибели мира верх и низ меняются местами. Переворачивание отношений верха и низа, связанное с мифологизированными персонажами типа карнавала или масленицы, ритуальное моделирование хаоса, карнавальных (ряженых) образов смерти, злых духов и т. п. призвано было во время календарных праздников способствовать упрочению космического порядка.

[IRADA]

спасибо

[ОЛЬГА_НКЭ]

ВОДА
в мифологии одна из фундаментальных стихий мироздания, первоначало, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса.

Для многих космогонических мифов характерен мотив подъятия мира (земли) со дна первичного океана (ср. возникновение Атума из Нуна, демиургический акт Мауи, ныряние Эрлика в образе птицы за землей и др.). Водное чудовище может служить противником бога-творца в демиургической битве и одновременно материалом для построения 5шра (см. Тиамат).

Вода — символ плодородия, зачатия и рождения (ср. Ардвисура Анахита), выступает аналогом материнского лона и чрева, оплодотворяемого яйца мирового (см. Апам Напат), может отождествляться с землей как другим воплощением женского начала (ср. Мокошь, Апи). Распространен мотив священного брака неба как мужского начала с землей или В. (например, Апи и Папай). Но одновременно Вода — плодотворящее мужское семя (ср. Тангароа, Балу, Нун и Наунет, греч. мужские водные божества — Посейдон, Алфхй, оплодотворяющий дождь Рудры и др.). Двоякость функций, андрогинизм В. нередко воплощаются в мотиве супружества водных божеств (Тиамат и Абяу, Океан и Тефида).


В то же время водная бездна или олицетворяющее ее чудовище — символ опасности или метафора смерти: ср. Апоп, Ёрмунганд, Йамму, водяной; чрево водного чудовища — преисподняя, выход из нее — воскресение (мотив Ионы); ср. мотивы живой и мертвой Воды. Как бездна хаоса В.— зона сопротивления власти демиурга (ср. Левиафан, Вритпра). Наконец, в эсхатологических мифах о потопе В. приносит конец мира.


ВОЗДУХ
в мифологии одна из фундаментальных стихий мироздания. Соотносится с мужским, легким, духовным началом; описывается в виде дыхания, дуновения, ветра.

Во многих космогонических мифах дуновение, дыхание связаны с принципом жизни, животворящим духом: ср. библейский Дух святой, демиург Пулугу — олицетворение муссона, египетский бог воздуха Шу, породивший небо и землю, Вою — жизненное дыхание-прана, сам порожденный дыханием Пуруши (ср. представление о душе-дыхании), связь Яхве с дуновением, дыханием, Зефир и др.

Во многих мифологиях дуновение, ветер наделяются магической функцией (ср., например, маруты). Вместе с тем во многих мифологиях ветер, ураган ассоциируются с разрушительными, хаотическими силами (ср. пи-клопы. Вайю, Вата и др. воинственные боги грозы и бури, слав. Здухач и др.).


ВОЛШЕБСТВО
магия, колдовство, чародейство, сверхъестественная способность при посредстве ритуала воздействовать на мир и человека.

В низшей мифологии этой способностью наделялись люди, заключавшие союз с нечистой силой, дьяволом — ведьмы, колдуны, оборотни (см. также венг. Босоркань, литов. Рагана, груз. Кудиани, слав. Волкодлаки и т. п.): заклинаниями (заговорами) и магическими действиями они насылают порчу на людей и скот, губят урожай. В мифах божества, связанные с Волшебством (магией), имеют, как правило, демонический характер — таковы греч. Геката, богиня мрака и чародейства, скандинавский Один — шаман и бог воинского неистовства, Тескатлипока — бог ночи, покровитель колдунов и жрецов у майя и т. л.

В различных мифологических сюжетах В. связано с порчей и т. п. (ср. греч. Кирку, превращающую людей в животных, Исиду, насылающую змею на бога Ра, и т. п.), часто — с предсказаниями и т. п.: ср. Аэндорскую волшебницу, предсказавшую судьбу Саулу, скандинавскую вёльву, предрекшую Одину гибель богов, и др. Волшебницы — от слав. Бабы Яги до греч. Медеи — могут выступать в качестве помощниц героя (ср. представления о черной — вредоносной — и белой магии).

С Волшебством и магией, помимо собственно волшебников и магов, могут быть связаны др. категории мифологизированных персонажей, прежде всего — специалисты по ритуалам (шаманы, жрецы), а также ремесленники,, чье искусство приравнивалось к магическому знанию — кузнецы и др. Магическое искусство высоко оценивалось в разных традициях, ср. представление о майе, волшебной способности к «перевоплощению в индийской традиции, с дао в китайской мифологии и способности обрести бессмертие (см. Восемь бессмертных, сянъ); «магико-юридической функцией» наделялись высшие боги в ряде индоевропейских пантеонов (Варуна и Митра в ведийском, Один в скандинавском и т. д.) — ср. Исиду и Тота — чародеев и целителей, Легба у фон и т. п. Характерны представления о магических снадобьях, «молодильных яблоках», травах и т. п. (моли у греков, папътао у китайцев, плакун-трава у русских, мандрагора и др.).

Магические знания соотносились со знанием космогонических, в т. ч. антропогонических мифов: распространенный мотив заговоров — перечисление основных элементов и стихий мироздания и соотнесение их с частями тела человека (ср. астрологию и т. п. способы прорицаний). В представлениях, связанных с теистическими религиями, В. получает негативную оценку — ср. сюжет Фауста, обретающего власть над Мефистофелем, чародея и чернокнижника, осужденного на адские муки, в немецких народных книгах 16 в.

В дуалистической иранской мифологии чародей Афрасиаб — главный противник праведных правителей Кейянидов, враг зороастризма. В библейской традиции подлинно лишь чудо, знаменующее могущество Бога: египетские маги оказались в состоянии повторить знамение, явленное Аароном, их посохи также превратились в змей, но посох Аарона пожрал ложные фетиши; ср. противопоставление Симона мага как лжечудотворца апостолу Петру и т. п.


ВРЕМЯ МИФИЧЕСКОЕ
в мифологии «начальное», «первое» время, «правремя», предшествующее эмпирическому (историческому) профанному времени.
Во В. м. первопредками, демиургами, культурными героями были созданы нынешнее состояние мира и образцы и санкции социального поведения. В. м.— время первотворения, первопредметов и перводействий, оно отражено прежде всего в космогонических, антропогонических, этиологических мифах (ср., например, сферу действий Ворона и его семейства). Для мифологического мышления В. м. представляется сферой первопричин последующих действительных эмпирических действий, объяснение устройства вещи тождественно рассказу о том, как она делалась, описание окружающего мира равно изложению истории его творения.

Время мифическое является первоисточником не только причин, архетипических первообразов, но и магических духовных сил, к-рые, будучи активизированы ритуалами, инсценирующими события В. м. (особенно во время календарных праздников, инициации и т. п.), продолжают поддерживать порядок в природе и в обществе.

Распространены представления, что магическая эманация В. м. доходит до живых носителей мифа через ритуалы и сны (ср. алъчера, «время сновидений» у аранда). Категория В. м. особенно характерна для архаических мифологий, но трансформированные представления о нем встречаются и в развитых мифологиях, например, как золотой век либо как зпоха х а о-с а, подлежащая упорядочению силами к о с м о с а. Мифологические начальные времена язляются фоном в архаической эпике («С т а р ш а я Э д д а», «Энума Элиш» и др.). В классических формах эпоса время аналогично В. м. также представляется как начальное, как время действия предков, предопределивших последующий порядок (ср. эпоха короля Артура, эпоха Яо и Шуня и т. д.).

Линейная модель Времени Мифического (дихотомия «начальное время/эмпирическое время») была дополнена циклической моделью времени, чему способствовали ритуальное повторение событий В. м., а также календарные мифы и развитие представлений об умирающем и воскресающем боге. С циклической моделью времени связаны мифы о циклической смене цепи мировых эпох (ср., например, представления о смене юг, кальп). В эсхатологических мифах возникает также образ конечных времен, гибели мира, подлежащего или не подлежащего затем циклическому обновлению (ср., например, Рагнарёк, учение Мани и др.).

[ОЛЬГА_НКЭ]

ГРОМОВЕРЖЕЦ
громовник, бог (дух) грома и молнии. В архаичных мифах гром издает гигантская птица взмахами своих крыльев (у индейцев и др.).
В большинстве мифологий Громовержец имеет антропоморфный вид, относится к небесным (ураническим) божествам, возглавляет пантеон (греч. Зевс, рим. Юпитер, славянский Перун, Хевиозо у фон, Укко у финнов, Оваси-оса у экой), или оказывается главным персонажем, защищающим мир богов от сил хаоса и злых духов — ведийский Индра, скандинавский Тор и др. В индоевропейских мифологиях, в к-рых определенные сюжеты восходят к единому (основному) мифу, Г. (Индра, Перун, Перкунас, Тор и др.) поражают своего змеевидного противника (Вритру, Велняса, Иллуянку и т. п.), освобождая воды (гроза с дождем), обеспечивая плодородие и т. п.: последовательное описание объектов, за к-рыми укрывается противник Г.,— вариант космогонического мифа.
Громовержец наделен функциями бога войны с одной стороны (его оружие — молот, ваджра, лук и стрелы — у саамского Айеке и др.; имя Г. у якутов — Сюгэ нойон — означает «господин топор», ср. Аянгын сум — «громовая стрела» у бурят) и бога плодородия — с другой; в христианской традиции эти функции (поражение молнией, плодородие) сохранил Илья-пророк. Сходные образы Громовержца известны в ацтекской (Тлалок), западно-семитской (Балу), монгольской (Хухедей Мерген), ирокезской (Хено) и др. традициях. В китайской мифологии Г. Лэй-гун имеет облик дракона (благодетельного духа) и считается отцом первопредка Фуси; функциями первопред-ка наделяется Г. Мулунгу у банту и др.

[ОЛЬГА_НКЭ]

ДЕМИУРГ
(греч. «ремесленник», «мастер», «созидатель», букв, «творящий для народа»), мифологический персонаж, созидающий элементы мироздания, космические и культурные объекты, людей, как правило, путем изготовления, т. е. подобно ремесленнику.
Демиургом являются такие персонажи как гончар, кузнец [бог-кузнец Гефест делает щит, представляющий собой модель мировой жизни; Илъмаринен выковывает солнце и луну, сампо (ср. Гу и других африкан. кузнецов); египетский бог Хнум создает мир и людей на гончарном круге; индийсний Вишвакарман, ваятель, кузнец, плотник, является божественным творцом мира и др.].
Во многих мифологиях Д. сливается с образом небесного бога-творца, отличающегося космическими масштабами деятельности, творящего не только отдельные объекты, элементы мироздания, но космос в целом, и не только путем изготовления, но и посредством магических превращений, словесным называнием предметов и др. способами (например, Птах, Яхве, Мулунгу, Моримо, Мукуру и др.).
Демиург часто выступает как помощник верховного божества. Д. сопоставим с культурным героем, большей частью добывающим предметы, ранее уже существовавшие, но удаленные, скрытые и т. д. В архаических мифологиях функции Д. и культурного героя выполняются одним персонажем — племенным (тотемным) зооморфным и позднее антропоморфным первопредком, который зачастую действует как трикстер или в паре со своим антагонистом-трикстером.
В литературе термин «Демиург» применяется для обозначения мифологического персонажа, наделенного лишь функциями созидание космических объектов, природы, в отличие от культурного героя, созидающего преимущественно культуру.

[ОЛЬГА_НКЭ]

ДОБРО И ЗЛО
в мифологической модели мира одно из основных противопоставлений, соотносимых со светом и тьмой, небом и преисподней (ср. Верх и нив), жизнью и смертью, правдой и ложью (кривдой), богами и злыми духами и т. д.
В архаических традициях этическое противопоставление было ограничено преимущественно представлениями о пользе или вредоносности для коллектива тех или иных явлений: ср. мифы о близнецах-демиургах, дуалистические мифы о боге и его противнике, портящем творение, приносящем в мир болезни и смерть и т. п. (ср. Ульгеня и Эрлика. Нуми-Торума и Куль-отыра и т. п.). В разных традициях Добро и Зло воплощались богами — устроителями космоса и демонами, чудовищами, великанами и т. п. воплощениями хаоса: ср. Гайавату и Атотархо у ирокезов, Яйян камуп у айнов, западных и восточных тенгри у бурят, дева и асуроо в ведийской, дэвов и ахуров в иранской традиции и т. д.
Воплощением добра во многих традициях являлось мужское небесное божество, зло олицетворяла хтоничеекая хозяйка нижнего мира, земли, преисподней (ср. Одина и Хелъ в скандинавской, Вся и Хоседэм в кетской, Ичу и Кызы в самодийской мифологиях и т. п.). В теистических и развитых дуалистических мифологиях противопоставление Д. и 3. связано с выбором, к-рый должен сделать человек (см. Заратуштра, «Грехопадение»), усилив созидательные или разрушительные силы.
Противостояние сил Добра и Зла должно закончиться решительной битвой в конце света (ср. Эсхатологические мифы), когда силы добра возглавит спаситель — мессия. В дуалистических религиях, абсолютизирующих противопоставление Д. и 3., особенно в учении Мани и восходящих к нему богомильских и др. учениях (ср. Малаки-тауз), воплощением зла считался весь тварный материальный мир, с добром ассоциировалось лишь царство духа.

[ОЛЬГА_НКЭ]

Паук
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
В мифах многих народов паук — символическое животное с негативным смысловым значением, иногда хитрое существо, «обманщик», как, например, в западноафриканских сказках о паучке Ананси, которые часто принимают анекдотический характер. Повсеместно на первом плане находится ощущение дистанции по отношению к существу, которое в состоянии сплести сеть и терпеливо ждет до тех пор, пока не сможет ядовитым укусом парализовать мух и мошек и высасывать их. В христианском символическом мышлении он является «злым» противопоставлением «доброй» пчелы и в большинстве случаев служит для изображения грешных помыслов, которые высосут из человека кровь. Но в народе паук считается также животным-душой. Предполагают, что душа человека, видящего сны, в образе паука может покидать тело через открытый рот спящего и затем снова возвращаться (что также рассказывалось о ящерицах). Пословица «паук утром — печаль и заботы; паук вечером — отрада и утешение» относится не к самому пауку, а к его деятельности: вращение колеса прялки — вечером легкая работа в свободное время, но если нужно начинать ее утром, то значит, вынужден прясть пряжу на продажу вместо того, чтобы заботиться о своем доме. «Ядовитый (злой), как паук», «фу-ты, гадость (паук)» и подобные им выражения доказывают отвращение к животному (см. «Черный паук» Иеремии Готтхелфса). Но в некоторых альпийских районах паук-крестовик из-за своего рисунка на спине рассматривается как благословенное существо и символ счастья, которое нельзя убивать. В Древнем Китае он тоже означал близкое счастье, например, возвращение домой «блудного сына». Паук, скользящий вниз по нити, связывается с ожиданием спускающейся с неба радости. В «Метаморфозах» Овидия обычно справедливая богиня Афина описывается как гневная ревнивица, завидовавшая искусности лидийской принцессы и знаменитой ткачихи Арахны (греч. паук). Когда Афина увидела, что Арахна совершенно безупречно выткала на ковре картину любовных похождений богов Олимпа, мастерство ткачества которой не могла превзойти сама богиня, то разорвала ковер и превратила гордую принцессу в наиболее ненавидимое ею животное, в паука, который пугливо заполз в свою паутину.

[ОЛЬГА_НКЭ]

АГАСФЕР

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
Агасфер (евр. Ахашверош), [1] в библейской Книге Эсфири — персидский царь Ксеркс Первый (486—465 гг. до н.э.), который «царствовал над ста двадцатью семью областями от Индии до Эфиопии» (Эсфирь 1;1).
В народном предании известен как «Вечный Жид», который, олицетворяя свой рассеянный по всему свету народ, вынужден был без отдыха бродить по всем странам Земли. Будучи сапожником из Иерусалима, он однажды отказал несшему крест Иисусу отдохнуть на скамье, из-за чего был проклят и приговорен на вечное бродяжничество вплоть до дня Страшного суда. Дровосеки в Тироле вырубали топором кресты на гладкой поверхности пней. Этот обычай помогал вечным странникам находить место для отдыха (по другой версии также и преследуемым «Диким охотником» (в германской низшей мифологии — предводитель сонма призраков и злых духов) «деревянным девушкам», женским природным духам леса).

[ОПБ]

Во всех религиях под разными именами сияет образ прекрасного страдающего бога, который умирает и воскресает.
Его символом является Солнце, ежеднев-но и ежегодно открывающее мистерию исчезновения и воскресения. Аттис, сын Ве-ликой Матери богов, умирает, лишенный оплодотворяющей силы, и, после долгого сна зимней ночи, ко времени весеннего равноденствия, воскресает.

В вотивных надписях Аттису прилагаются характерные эпитеты солнечного бога: Отец, Святой, непобедимый, менотиранн или царь месяцев, всевышний, вседержитель [1].

[1] Corpus Inscriptionum Latinarum..

В гимнах Аттис воспевается

...как Пан, как Вакх

как пастырь звезд блестящих.

...Ты Кроноса ли род, Зевса ли, блаженный, Реи ль великой,
Здравствуй, о Аттис, Реи звук печальный.
Ассирийцы зовут тебя триждыжеланным Адонисом,
Египтяне - Осирисом, рогом небесного Мена,
Греки - Софией,
Гемоны - Корибантом,
Фригийцы - Папом
или - трупом, или - богом,
или - бесплодным, или пастырем,
или - зеленым колосом, срезанным,
или - свистящим (флейтистом),
рожденным многоплодной миндалью [1].

[1] Hippolytus: Refutatio omnium haeres. V. 9. Тексты, относящиеся к Аттису, собрал Hugo Hepding: Attis, seino Mithen und sein Kult. Glessen 1903. Как общее руководство интересна книга Cumont: Les religions orientales dans le paganisme romain. 1906

Неоплатоник Макробий говорит, что Солнце олицетворяет Аполлон, Вакх, Марс, Меркурий, Эскулап, Геркулес, Юпитер, Сатурн, Пан и др. Глава XXI его Сатурналий называется:

Адонис, Аттис, Осирис и Гор - не что иное, как Солнце; двенадцать знаков Зодиака относятся к природе Солнца.

Император Юлиан, посвященный в мис-терии, называет Аттиса Корибантом, вели-ким Гелиосом, на троне рядом с Матерью управляющим миром, вождем, царем, мудрым (sophos), богом [1]. Нонн называет Аттиса быстрым ангелом Реи, ее прекрасным, тайным сыном, без мужа рожденным, длинно-хитонным [2]. Аттис астрохитонный, с одеждой, усеянной звездами [3], владеет звездной шапочкой, pylos, asterotos, подаренной ему Кибелой [4].

[1] Юлиан. Речь V - О Матери Богов.
[2] Нонн. Дионисии. XXV. 313.
[3] Монеты в Берлинском музее. Imhoof - Blumer. Griechische Munzen. С. 750 п. 748-751, tav. XIII, 7-9. Drexler. Jahrbucher fur cfas. Philologie 149, 1894, s. 321.
[4] Саллюстий-неоплатоник: О Богах и Космосе. 4.

На фригийской шапочке Аттиса иногда изображен полумесяц и солнечные лучи (сардониковая камея и памятник из Остии). На монетах Аттис - в характерной малоазийской одежде с панталонами, усеянной звездами. Иногда на его плече - полумесяц. Правой рукой он опирается на ларец или мистическую цисту. (Значение ларца известно из мистерий Адониса). Рядом с Аттисом дерево - гранат, миндаль или сосна. Аттис держит тимпан - как "хризофор, златоносец, бьющий в прекрасные тимпаны" - символ сферы, или планеты, звучащей в движении. В одной руке его ветвь, или бич, которым он гонит планеты, в другой - флейта - символ космической гармонии.

Задумчивый, меланхоличный Аттис под деревом, в грациозной, небрежной позе, скрестив ноги, склонив голову, со своей изогнутой флейтой в руке напоминает жен-ственный образ Кришны в богатой одежде, стоящего под деревом и играющего на флейте. Тонкие, нежные черты возлюблен-ного восточного Аттиса - общи всем полуженственным, космическим бо-жествам-андрогинам, с их "ca rattere di mollezza", по выражению Висконти.

О рождении Аттиса подробно говорит Арнобий. От Зевсова семени, павшего на камень, рождается демон - андрогин Агдистис. Его лишают мужской силы, и от крови его вырастает дерево - гранат или миндаль. Дочь фригийской реки Сангариос - нимфа Нана, одно из воплощений Кибелы - съедает пплод граната и от этого рождает Аттиса. В восточных мотивах звучат ноты древних оккультных учений. Библейская легенда и в другой версии мифа, где Кибела, дочь царя, находит Аттиса в тростнике, на берегу Сангариос. Халдейский символ, перешедший в Египет, сохранился в истории Моисея. Аттис, сын и любимый жрец Кибелы, служит как носитель священного сосуда при ее храме на Идейской горе, в сосновой роще.

Как бог Света, он гибнет, побежденный тьмою. Раненый кабаном [1], Аттис умирает под сосной или превращается в сосну. Из крови его вырастают фиалки.

[1] Макробий Сат. 21: кабан - символ зимы, ранит Адониса; UaecaHuuVl. 17, Плутарх Серто-рий I; Лукиан. О сирийской богине. 13: кабан убивает Аттиса; Геродот. I. 34-45: Аттис гибнет от копья во время охоты на кабана; кабан преследует Эрота - рисунок на вазе. Boehlau Philolog. X. 1901 г.

Весной справлялись аттидеи - мистерии смерти, оплакивания и воскресения Аттиса. В день выноса - Ехфора - 15 марта, в иных местах в апреле, сосну, символ мертвого Аттиса, подобно трупу, обвитую шерстяными повязками, увенчанную фиалками, несли дендрофоры - жрецы-древоносцы. Верба или березка, украшенная лентами и венками, является воспоминанием древних мистерий.

Впереди главный жрец - отец Аppas, Аттис, или Архигалл - несет на груди эдикулу-храмик со статуей Богини Матери. Рядом с нею Зевс, Гермес и спящий Аттис во фригийской шапочке и с посохом. Они напоминают четырех богов Самофракийских мистерий, где рядом с Матерью Каби-ро и Зевсом Кабиром Гермес волшебным жезлом пробуждает умерщвленного младшего Кабира. На голове Архигалла высокая корона, вроде тиары или митры. Спереди, посредине ее - изображение Зевса, по бокам - две головы Аттиса во фригийских шапочках.

Жрецы Кибелы носили на груди изображения богини - небольшие бюстики в виде барельефов в медальонах, так называемые "типы", tupoei.

За Архигаллом шли дорифоры - три копьеносца, или корибанты Аттиса. За ними - кистофор, носитель священного ларца, ликнрфор со священной веялкой, кернофоры - сосудоносцы, фиалефоры - жрицы с фиалами и т.д.

Жрецов сопровождали эпопты, мисты, протомисты и новопосвящаемые - неомисты*. Все это были члены братства, братья - jratoreV, как их называют на фригийских и лидийских надписях.

*эпопты , мисты, протомисты и... неомисты - названия адептов различной степени посвящения: эпопты - те, кто прошел последнюю стадию посвящения, мисты - новопосвященные, прото (греч.) - первый, первоначальный, нео (греч.) - новый.

Они в простых белых одеждах без украшений, неомисты-босые. Жрецы и жрицы в белых фригийских шапочках и с венками из белого тополя и укропа.

В Самофракийских и Адонисийских мистериях укроп также священен. Протомисты и неомисты вместо венков носят "стленгиды" - род диадем из тонкой металлической пластинки на кожаном или деревянном обруче.

Как во всех погребальных процессиях мистерий, здесь были певцы надгробных плачевных гимнов и музыканты - аулеты, кифаристы, тимпанисты, кимбалисты и т.д.

Энервирующей и мрачной была оргиастическая музыка тимпанов, медных кимбалов, кроталов и рогов, заглушавших энтузиастическую, пронзительную мелодию жалобной "хриплой" флейты. Женщины плакали, испускали громкие крики, "от горя, стоны с уст срывались".

Галлы и бакелы - жрецы-евнухи - почти бежали, в экстазе потрясая священными ножами, раня себе руки и грудь, и облива
лись кровью, не чувствуя боли.

Демосфен Высмеивает эти обряды (речь о венке):

В дни прекрасных празднеств экзарх* и прогегемон ведет по улицам увенчанных укропом и белым тополем и, сжимая и поднимая над головой толстощеких змей, кричит: "Эвой сабы", и пританцовывая: "Влажный аттэс, аттэс влажный..." [1]

[1] Эвой сабы - euoi saboi - непонятные древние фригийские слова, значащие, вероятно, "да здравствуют сабы", т.е. посвященные в мистерии Сабазия, как назывались Дионис и Аттис. Влажный аттэс, аттэс влажный - также архаическая формула, непонятная непосвященным.

* экзарх - в Древней Греции: глава жрецов при храме

На следующий день и после процессии выноса и внесения сосны в храм был пост и траур. Третий день назывался sanguis - кровь, ибо совершались тавроболии и криоболии - принесение в жертву быка и барана. Сосна орошалась жертвенной кровью.

Засим следовала общая трапеза и всенощное бдение - vigiliae.

После поста и очищения в эту ночь совершается приобщение и посвящение неомиста. В обряде "тронозис" посвящаемого сажают на род трона, покрытого шкурой барана, и из очистительной веялки - ликнон - осыпают чем-то вроде муки или извести, или отрубями.

Барельеф на надгробной урне изображает такой обряд [1]: человек сидит на троне, покрытом шкурой барана, что видно по рогу, свешивающемуся между ног сидящего. Его голова, все тело, правая рука и часть груди закутаны плащом. В левой руке факел. Сзади стоит женщина и держит над его головой ликнон, которым она, очевидно, трясет, осыпая из него посвящаемого. " Осыпание новобрачных зерном и хмелем напоминает этот ритуал вакхических мистерий.
Закутанный в плащ с головой, посвященный оставляется на время для медитации.

[1] Bulletino della commissione archeologica comunale di Roma. 1879. VII. 2. tav. I-III.

Остроумная, хотя и грубая пародия на этот обряд и вообще на мистерии и на жизнь и веру посвященных - комедия "Об-лака" Аристофана. В ней - пародия на орфические гимны, занятия астрономией, метеорологией, геометрией, географией, естественной историей, диалектикой. Здесь насмешки над медитацией, ученичеством, таинственностью, бедностью и простотой, даже над вегетарианством. Эти нападки характерны и вечны, ибо всегда было непонимание и преследование божественной мудрости в каких бы воплощениях она ни возрождалась. Интересно отметить, что "Облака" не имели успеха.

После тронозиса и медитации посвященного ведут вниз, в подземную священную пещеру (абитоу). Тут его объемлет "дрожь и ужас, холодный пот и изумленье", будто пришел его последний час и он стоит у врат Аида. В пещере вырыта могила, куда мист должен был лечьь. поднимается плач, как бы по Аттису, которого мист представляет. Его окропляют жертвенной кровью, наподобие крещения - и вдруг плач прекращается, все озаряется и жрец тихо, медленно произносит:
Веруйте, мисты, в бога спасенного, ибо он нам от страданий спасение.

Мист восстает из могилы, как бы оставляя там ветхого Адама, "возрожденный в вечность" (in aeternum renatus) - как Аттис, который первый из мертвых воскрес к новой жизни.

Мисту подносят хлеб на тимпане и чашу с водой на кимбале. После "причастия" мист произносит священную формулу:

С тимпана ел,
с кимбала пил,
нес священный сосуд,
был в сокровенном святилище храма,
стал мистом Аттиса [1].

[1] Климент Александрийский: Увещевание II. 15. Фирмик Матерн: о заблуждении языческих религий. XVIII. 1.

Мисты приветствуют нового миста, преклоняются перед ним и говорят хором:

Скверны избежал, лучшее нашел.

В Элевсинских мистериях посвящаемому также подносится чаша с напитком, что изображается и на мистических вазах, относящихся к Самофракийским мистериям. Выражение "пить из чаши мудрости" произошло от мистерий.


Источник: einsofor.com

[ОПБ]

Многоименный бог Адонис [1] особенно любим в древности. Над ним ореол несправедливых страданий, трагической смерти и торжествующего воскресения. Адонии - мистерии Адониса - похожи на все древние мистерии [2]. Божество умирает. Его оплакивают и хоронят. Божество воскресает.

[1] Адонис - на еврейском языке значит Господь (Иосиф). Адонис - Господь у финикиян, так призывают Таммуза... Адонис - Господь у лаконцев (Гезихий). Адонаи - так арабы называют солнце (Страбон).

[2] Мистерии: Египетские - Осириса, Само-фракийские - Кабира, Орфические - Диониса, Финикийские - Таммуза, Фригийские - Аттиса, Элевсинские - Персефоны.

Мать Адониса, ассирийская царевна Мирра, или Смирна, зарождает его от отца своего Тианта. Этот древний мотив кровосмешения, происходящий от атлантов, встречается в мистериях пеласгов, египтян и индусов.
Мирра, превращенная в дерево, дающее аромат мирру, через десять месяцев рождает Адониса.
Афродита, пораженная его красотой, похищает младенца и заключает его в ларец.

Ларец, кладезь, или ковчег, играет большую роль в мистериях.

Это символ материи, заключающей ис-кру жизни, или плоти, облекающей душу. В другом аспекте - это хранилище священных книг и предметов. Выражение "кладезь премудрости" должно происходить от греческих мистерий. Ларец часто изображался на предметах, относящихся к мистериям [1].

[1] Gerhard: Vases grecs, relatifs aux mysteres. 1839. Etrusc. Spiegel. 1843.

Афродита дает Персефоне ларец с младенцем, чтобы его спрятать.

Но возвратить его Персефона не хочет. Богини идут на суд к Зевсу. Зевс присуждает разделить год на три части. Первую часть года Адонис должен быть с Афродитой, вторую - с Персефоной, третью - с кем хочет, но Адонис и третью часть отдал Афродите.

Спор Афродиты с Персефоной изображался на мистических рисунках. Богини стоят по обеим сторонам Зевса, внизу ларец или Адонис на погребальном ложе. Афродита плачет, Прозерпина держит миртовую ветку. (Ваза в Неаполе и этрусское зеркало). Эта идея и композиция напоминают знаменитый суд Соломона. Олицетворения любви и мрака, жизни и смерти борются за обладание младенцем.

Имя Адониса связано и с историей Соломона. Адония - четвертый сын Давида. " Он был очень красив". Он хотел быть наследником Давида, но младший брат Соломон стал царем и убил Адония. (III Цар., I.) В Библии встречаются еще имена Адонирама и Адониседека, близкие к имени Адониса.

Миф о соперничестве богинь излюблен теми, кто считает Адониса солнечным героем (Гигин. Астрономия). Но как более сложный и философский, он не так популярен, как миф о любви Афродиты и Адониса. В Эрмитаже есть ваза с их изображением. Афродита и Адонис окружены девушками, которые их одевают и приготовляют им драгоценности и ароматы.

Этот же мотив богато и загадочно выглядит на помпейской фреске. Адонис изображен в муже-женской форме, а Афродита, как восточная Астарта, - с бородою [1].

[1] Raoue-Rochette. Peintures de Pompee. 1844.

В Орфическом гимне (56) говорится о двуполой природе Адониса, так же, как Диониса (42), Селены (9), Природы (10), Паллады (32) и Артемиды (36).

На этрусских зеркалах любовь Афродиты и Адониса изображается в еще более мистической обстановке.
Рядом с ними - лебеди, символически свидетельствующие о посвящении, внизу - пантеры, вокруг - летят космические гении, гермафродиты с мистическими повязками в руках и ветвями. Иногда рядом Судьба - женщина в богатой одежде, с чернильницей и стилосом, пишет на дощечке. Таинственное существо с прибором для писания является как бы олицетворением кармы.

Иногда на этрусских зеркалах рядом с Афродитой и Адонисом изображается Аполлон или Орфей с семиструнной лирой.

Над Адонисом надпись: ZINYTA - что значит Атунис, если читать справа налево, как читаются архаические латинские надписи. Таким же образом над Афродитой написано "Туран", как она называлась по-этрусски. Она в богатом платье, в сандалиях, с повязкой на голове, с ожерельем, серьгами и браслетом в виде змеи. Иногда в ее руке - гранат или яблоко. Иногда в их ногах - крылатый, змееногий гений вроде пифона. Часто с ними изображены плоды, символические растения, рыбы, птицы, животные и мистические предметы.

Интересно изображение Атуниса в виде крылатого ребенка вроде Эрота.

Как мать Эрота, Афродита изображается в виде матери Атуниса. Она привлекает его левой рукой, а правой протягивает ему голубя. Здесь звучит древний таинственный мотив матери-супруги, встречающийся во всех мистериях [1].

[1] Изида - мать и супруга Осириса, Персефона - Диониса, Кибела - Аттиса, Кабиро - Кабира, Астарта - Таммуза.

У кресла Афродиты - символический ларец, сбоку висит зеркало. В Орфических мистериях зеркало было символом творения иллюзий. Дионис засмотрелся в зеркало, когда напали Титаны разъединения и разорвали божественное тело. На другом рисунке загадочная сцена напоминает сцену посвящения. Юный Атунис сидит, как сидит новопосвящаемый, на троне. В левой руке его посох, или копье, правую он сакраментально поднимает, как бы произнося священную клятву. Над ним висит ларец. Афродита стоит и протягивает Атунису венок и миртовую ветвь. Копье было в Самофракийских мистериях символом посвящения. Венок во всех мистериях был атрибутом посвященных. Миртовая ветвь, или вообще ветвь, была эмблемой воскресения.

Почти все эти этрусские бронзовые зер-кала находятся в Париже, в Лувре, в отделении античной бронзы.
Смерть настигает Адониса на охоте. Раненный кабаном, Адонис переходит в царство Персефоны. Для солнечного бога характерна смерть от кабана, черного, дикого зверя, символа мрака. Кабан - символ зимы, говорит Макробий, который, как и астроном Гигин, считает Адониса олицетворением плодоносной силы Природы, Весны и Солнца. Мотив поранения кабаном бога Света повторяется на Востоке и в Скандинавии [1].

[1] Creuzer. Symbolik. 1819: Bei den Siamesen ist es ein Riese in den Eber verwandelt, der den Tagesgott Sommona - Coden todtet. Die Scandinawische Sage lasst den Othin durch einen Eber verwunden.

В Помпеях есть картина смерти Адониса в объятиях Афродиты. Фигуры больше человеческого роста, изящество позы и роскошь красок, декоративность обстановки как бы указывают на исключительно живописную цель художника. Но детали намекают на мистерию. На деревьях мистические повязки и яблоки или гранаты.

Внизу собака Адониса в ошейнике с железными остриями, расположенными в виде лучей кругом. Один из археологов считает, что острия показывают, будто это астрономический Сириус.

Другой ученый замечает, что Адонис, умирающий на коленях Афродиты, является моделью для христианского искусства, прообразом тела Христа на коленях Марии, как изображается в католических Pieta.

На другой помпейской фреске Адонис представлен в виде солнечного героя. Он сидит на ступени вроде пирамиды. Он в пышной восточной хламиде, над ним лучистый ореол, в его левой руке два копья, как у посвященных.

Древние отмечали поразительные совпа-дения в культе Адониса и Осириса. Так, они говорят: "Александрийцы поклонялись Осирису и Адонису в одном изображении..." [1]. "Адонис, которому "поклоняются финикийцы и киприоты, - египетский бог..." [2]

[1] Дамаеций у Свиды в Hrairchos
[2] Стефан Византийский: Amadous

Mы не знаем подробностей мистерий Адониса. Но часть обрядов, наиболее простая и доступная, сохранилась.
Это - обряд плача по Адонису.

Феокрит описывает выставление тела Адониса в Египте, в Александрии (Идиллия XV):

Сам как красиво лежит на серебряном ложе - первый пушок с висков его ниспадает - трижды любимый Адон, и за Ахеронтом любимый...

Рядом лежат плоды (яблоки или гранаты), рядом и нежные сады, посаженные в серебряных корзиночках...
Эти корзиночки с землей, в которой быстро всходили посеянные травы и цветы, назывались "сады Адониса".
Выражение "сады Адониса" было символом всего нежного, прекрасного, но эфемерного, кратковременного, как сама жизнь Адониса.

Есть рисунок, поясняющий подобные приношения: Афродита стоит на лесенке (лестница - также мистический символ на памятниках посвящений), рядом с лесенкой - Эрот. Они устраивают "сады Адониса", что видно по сосудам на рисунке, с показывающимися из них ростками [1].

[1] Frohner. Griech. Vase in Karlsruhe.

К телу Адониса принесены " ...золотые алабастры с сирийским мирром".

Такой же алабастр с мирром принесла женщина в дом Симона, чтобы возлить драгоценные ароматы Ему на голову. "Она... помазала Тело Мое к погребению". (Map., XIV, 8. Матф., XXVI, 12).

Это совпадение у Феокрита и в Евангелии не только понятий, но даже слов для выражения "алабастр с мирром" при погребении полно значения.

К телу Адониса принесены и разные печенья.

К белой пшеничной муке примешаны цветочные соки; пеклись они в масле и меде, сделанные в вид птиц и животных.

Воспоминанием об этих приношениях являются и наши булочки-жаворонки перед Страстной неделей.

Над Адонисом свешиваются зеленые гирлянды "нежного укропа". Укроп, священное растение, играет роль в Самофракийских мистериях, как, по-видимому, и в мистериях Адониса. Над этим зеленым сводом как бы летящие фигуры "мальчиков Эротов". Серебряное ложе Адониса отделано золотом, черным деревом и фигурами из слоновой кости, изображающими орлов, которые уносят Ганимеда.

Над драгоценным погребальным ложем пурпурный балдахин "нежнее сна", по выражению Феокрита.

Наутро - похороны Адониса "На заре, с росою" в погребальной процессии женщины несут его статую из воска или терракоты: "адонион".

Видом своим женщины выражают траур. Их волосы распущены, платья без пояса свешиваются беспорядочно "до пят". Женщины плачут, ударяют в грудь руками и под звуки жалостной финикийской "гингры" - флейты поют похоронные гимны - "адонидии".

Процессия движется по улицам Афин, или Александрии, или другого города, к берегу моря, где Адониса хоронят, будто бросают в волны Ахеронта.

Дальнейших таинств мы не знаем. Но заключаются мистерии торжествующим возгласом: "Адонис жив! Он вознесся!" [1]

Об этом свидетельствуют и отцы церкви: "Справляют ежегодно его праздник, в котором восхваляют его и провозглашают воскресшим - reviviscens [2].

Афродита "восходит от Аида и находит того, кто называется искомым", - Адониса [3].

Искание - это символическое выражение и часть обрядов в мистериях. Изида ищет рассеянные останки Осириса; Деметра Ищет похищенную Плутоном Персефону; Психея ищет утраченного Эрота; Афродита ищет похищенного Персефоной Адониса.

[1] Лукиан. О сирийской богине. 6
[2] Кирилл ad Jesai. 18. 12
[3] Иероним ad Esechiel. VIII.

"Искание - это первый период праздника Адоний, который длился семь дней на Востоке", - говорит Аммиан Марцелин. Восток, Египет, Греция и Рим - все поклонялись Адонису.

Но и во время христианства не исчезли традиции его мистерий. На протяжении многих веков имя Адониса имеет таинственное значение. Воскресла древнейшая связь имени Адония с Соломоном. Братства, связывавшие себя с происхождением от храма Соломона, передавали посвящаемым историю символического убийства Соломоном своего старшего брата Адония.

Среди эмблем позднейших орденов есть эмблемы мистерий Адониса: ларец, или ковчег, в котором хранились скрижали, жезл и другие мистические предметы, и миртовая ветвь, заменяемая иногда ветвью акации [1].

[1] Les Adonhiramites. Recueil precieux. Анонимная книга, изданная в Филадельфии, 1787 г

Как символы самофракийских мистерий (копье, чаша, пятиконечная звезда, треугольник, молот, передник, факел) сохранились в средневековой Европе, так продолжаются и традиции мистерий Адониса.


Источник: einsofor.com

[Маруся]

О Деве Марии, Мировом Яйце и змее…
А вы знаете, что символ Змеи – это один из величайших древних символов?

Змея символизирует саму Богиню-Мать, жизнь и всё что с ней связано.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Змей связан с Мировым Яйцом (египетский Неф, например). Он (или она) выполнял сторожевую функцию: обвивая некий первоначальный холм, охранял тайну жизни и рождения, цикличность явлений, скрытую силу.

Иезиды (это древнейшая религия, сохранившаяся до наших дней) присвоили змее статус самой могущественной в мире силы, носителя, как добра, так и зла.

Помогая миру обновляться и возрождаться, змея таила одновременно угрозу разрушения: тот же индийский Шеша периодически уничтожал вселенную, изрыгая ядовитый огонь, так же как и мировой Змей древних германцев в конце мира – Рагнарёка. И сын Одина Тор, победив этого змея, все же умер от ядовитых укусов. Бог солнца Ра каждую ночь сражался со змеем Апопом (мраком и злом).

Постепенно идея участия змея в обновлении мира утрачивается, место ее занимает образ Змееборца (Индра, Гор, Ра, Аполлон, Зевс, святой Георгий и др.). Змея становится врагом.

С точки зрения символики особое значение имеет змея, кусающая себя за хвост, (греч. Уроборос), как символ вечного возвращения в цикличной форме или вечности в целом.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

В символике алхимии она играет роль символа циклично протекающих процессов (испарение, конденсация, испарение — многократное повторение), при этом стадия «сублимации» часто обозначается крыльями].

Пояс или браслет в виде змеи (Уроборос в Греции) издревле символизирует вечный круговорот веков, преемственность, череду циклов распада и воссоединения, а волнообразно движущаяся змея практически во всех культурах соотносилась со временем и непрерывным движением.

В более старых системах мифов известен также таинственно-позитивный аспект змеи, связанный с землей и подземным миром. Например, домашняя змея может являться воплощением благословения душ предков (змеи в короне, которые питаются молоком, предстают во многих народных сказаниях), они также играют роль в поверьях, связанных с исцелением и воскресением (гадюка-Эскулап, бог врачевания Асклепий)

Змея Уреус, готовая к бою кобра, в Древнем Египте была персонификацией короны фараона и плевала ядом в его врагов, она также опоясывала солнечный диск.

Наоборот, одетый в зеленые перья птицы Кетцаль, божественный образ Кецалькоатля обладает большим религиозным значением, при этом он, очевидно, соединяет в себе в качестве двойственной системы символические птицы и змеи, объединяющие небо и землю.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

В эзотерических системах азиатского происхождения свернувшаяся змея «Кундалини» является символом жизненной энергии, которая должна пробуждаться и подниматься путем медитации.

Змея, обвившаяся вокруг дерева или любого другого «осевого» символа, означает пробуждение динамической силы, дух всего растущего, anima mundi, цикличность существования. Если змея возникает рядом с Древом Жизни, то это благоприятный знак, .если же с Древом Познания — то она вредоносна и олицетворяет яд зла, свойственного миру явлений.

Змея, обвившаяся вокруг женщины (Великой Матери или лунной богини), это солнечный символ, вместе же они изображают соотношение мужского и женского.

Есть очень много изображений и скульптур Великой Богини, Девы Марии и т.п. где в её ногах символы – змея и месяц, как символы плодородия, возрождения, священного таинства жизни.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Считается, что в голове у змеи (как и у жабы) находится драгоценный камень, и что она владеет сокровищами и волшебными кольцами. Когда рядом со змеей фигурируют орел или олень, то последние символизируют солнечный, явный свет, а змея — тьму, все непроявленное и хтоническое; вместе они олицетворяют космическое единство, всеобщность; конфликт между ними — дуализм, разбиение на пары противоположностей и войну небесных сил с хтоническими.

Змеиные существа, полубожественные наги, играют важную роль в древнеиндийской символике в качестве «стражей сокровищ земли». Эти добрые и приносящие счастье демоны в образе людей со змеиными телами изображаются в виде скульптур у входа в храмы в качестве их стражей. Наоборот, согласно мифу, ядовитых змей хватает клювом покрытая золотыми перьями солнечная птица Гаруда, напоминающая грифа, и уничтожает их. Тем не менее змея наряду с коровой и обезьяной была наиболее почитаемым животным, и в первую очередь за ее способность менять кожу (символ обновляющейся жизни) и за ее близость к элементу жизни воде (плодородие). На мировой змее покоится бог Вишну; вокруг горы Мира боги и титаны обвили тело змеи Вазуки, когда взбивали древнее молочное море в масло. Богиня-кобра Манаса властвовала на земле в периоды сна Вишну.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Когда завершается очередной виток мироздания и весь мир исчезает, великий бог отправляется отсыпаться на первозданных водах, а ложем ему служат кольца змеи Шеша-Нага. Это загадочное существо рисуют иногда с бесчисленным количеством голов, которые означают миры. Иногда же голов «всего» семь — тогда это основные силы творения.

Фаллический символ, оплодотворяющая мужская сила, «муж всех женщин», присутствие змеи почти всегда связывается с беременностью. Змея сопровождает все женские божества, в том числе Великую Мать, и часто изображается у них в руках или обвившейся вокруг них. При этом змея приобретает женские качества, такие как таинственность, загадочность и интуитивность, и символизирует непредсказуемость, поскольку неожиданно появляется и неожиданно исчезает

Наука о символах с точки зрения глубинной психологии видит в змее, как и в каждой рептилии, символ, который уходит корнями в историко-племенные времена глубокой древности, и, как это сформулировал Э. Аеппли, в «непостижимой области природы живет… картина особых первобытных сил. Согласно всему психологическому опыту она представляет собой символ огромной психической энергии. Тот, кто во сне встречает змею, тот сталкивается с силами душевной глубины чуждого ему «я», такими древними, «как само это животное из глубокой древности».

Наталья Остапенко